Его тон умоляющий. Он явно не читал бумаги, которые я только что положила на стол.

Мое дыхание учащается от его близости, от тепла, проникающего в меня через его костюм.

В голове становится легче, и я почти теряюсь в ощущениях, которые он мне дарит.

— Ты собирался развестись со мной, когда вернулся из Эдинбурга, Ремо?

Он замирает у меня за спиной, все его тело становится твердым.

— Что? — От его неверия мне хочется бежать. Я не хочу, чтобы мое сердце разбилось, если он подтвердит это.

— Хелиа сказал мне, что ты собираешься развестись со мной, Ремо. После всех этих моментов, после того, как ты сделал меня центром своей жизни и дал мне так много, ты собираешься меня отпустить?

На этот раз я поворачиваюсь налево и смотрю на него, стоящего рядом со мной, в глазах стоят слезы.

Лицо Ремо напряглось, его возвышающаяся фигура снова создала вокруг меня тени, давая мне ощущение утешения, когда оно должно быть совсем другим.

— Аврора.

Он разворачивает меня так, что оказывается передо мной, и его руки касаются моих щек, а большой палец нежно поглаживает их взад-вперед.

— Я женился на тебе, чтобы отвлечь моих родителей, ты знала, что у меня есть причина. Если Хелиа сказал тебе, что я хочу развестись, то, конечно, он не мог держать язык за зубами и рассказал тебе все остальное, не так ли?

Я медленно киваю, и он вздыхает, прижимаясь лбом к моему.

— Аврора. — Мое имя звучит как молитва, которую он шепчет в самые высокие небеса. — Моя прекрасная, прекрасная Аврора. Моя жена, моя женщина.

Его слова причиняют боль, но такую приятную. Они режут меня, а он льет холодную воду на мое пылающее сердце.

Больно, Ремо больно, а я все еще не могу отпустить его.

— Я выбрал тебя только из-за тебя, Аврора. Я решил жениться на тебе из всех, потому что ты привлекла мое внимание в первый же день, когда я увидел тебя в доме твоего отца, улыбающуюся и одетую в красивое белое платье. Даже несмотря на то, что оно промокло от дождя, ты была словно светящийся ангел в моем темном мире, и ничто не могло остановить меня от того, чтобы посадить прекрасный цветок в клетку и держать ее взаперти только для моих глаз.

Я задыхаюсь. Это заявление — более грубое, более ядовитое для моего сердца, чем все, что он когда-либо говорил мне.

— Аврора, я выбрал тебя, ради тебя. Не из-за финансового положения твоего отца, не из-за картинок, не потому, что ты была легкой. Хелиа не может смириться с тем, что я выбрал тебя и что я хочу оставить тебя у себя, и он, очевидно, пытался сделать все возможное, чтобы разрушить это, чтобы иметь преимущество, но он не знает, кто владеет им. Хелиа принадлежит мне, а не наоборот. Ты должна верить мне, Аврора. Не ему.

Я поднимаю взгляд на его глаза. Эти дымчато-черные глаза пристально смотрят в мои.