Я получила свое шардоннэ.

— Послушай, неужели тебе в твоем Манитобе не над кем было поиздеваться?

— Почему, было над кем. Хватало с лихвой.

Я залпом осушила полбокала.

К стойке бара подошла женщина.

— Эван?..

Я поставила свой бокал и пожала ей руку.

— Здравствуйте, мисс Шепард.

— Шепард-Кантуэлл.

Ей было сорок с хвостиком, и ее хоть сейчас можно было отправлять в Вудсток. Ее платье могло сойти за экспонат из Гугенхайма — сплошь газетные заголовки вперемешку с клочками искусственного меха и стеклянными шариками-глазками. Она одарила Джесси ослепительно-снисходительной улыбкой.

— Жаль, что мы не были знакомы, когда вы учились здесь по обмену.

В тоне Джесси прозвучали язвительные нотки.

— Ничего страшного. Зато теперь я гораздо лучше говорю по-английски.

— Вы вообще, кажется, герой. Это ж надо приехать из такой дали! — Шепард-Кантуэлл повернулась ко мне: — Я слышала, вы все еще пишете. Ну что ж, прекрасно. Это замечательно, что вы нашли выход своему воображению.

— Благодарю, — сухо ответила я, про себя обозвав ее дурой.

— А как ваши родители?

— Родители в порядке. Развелись.

— Ай-ай-ай, какая жалость! — тряхнула она волосами. — Ваш папа всегда был такой импозантный мужчина! Даже когда приходил поругать нас, учителей, мы не могли им не восхищаться. Передайте ему от меня привет, ладно?

И Шепард-Кантуэлл величественно поплыла прочь. Я залпом опрокинула остатки вина. Нет, ну надо же, я, видите ли, нашла выход своему воображению! Вот курица!

— Дай-ка попробую угадать, — сказал Джесси. — Преподавательница по изобразительному искусству?