— Мы можем поговорить на месте преступления?
— Разумеется, да, конечно, — Уиттакер, казалось, очень воодушевился.
Д’Агоста последовал за ним по другой длинной дороге, ведущей из недр музея в зоны, предназначенные для посетителей. Идя по извилистым коридорам, д’Агоста не смог удержаться от того, чтобы не взглянуть на экспонаты. Прошло уже много лет с тех пор, как он побывал в этом месте, но, похоже, музей не был склонен к разительным переменам. Они прошли по темному двухэтажному африканскому залу мимо стада слонов, откуда попали в залы народов Африки, Мексики, Центральной и Южной Америки. Далее следовал отдающий эхом зал, заполненный стеклянными витринами с птицами, зал экспонатов из золота, зал гончарных изделий... в этом причудливом месте направления, эпохи и времена сменяли друг друга: за скульптурами следовали текстильные экспонаты, зал копий, одежды, масок, скелетов, обезьян...
Д’Агоста обнаружил, что запыхался, и невольно задался вопросом: как, черт возьми, могло так получиться, что он с трудом поспевал за этим толстым коротышкой.
— Альков Брюхоногих моллюсков, — прочитал д’Агоста название выставки на медной мемориальной доске, стоявшей около входа. Уиттакер кивнул.
Д’Агоста в который раз показал свой жетон охране, нырнул под полицейскую ленту и жестом позвал Уиттакера за собой. Пространство за окном было темным, а воздух казался мертвым. Три стены были уставлены стеклянными шкафами, на полках которых покоились раковины брюхоногих моллюсков всех форм и размеров. Перед шкафами были установлены более низкие витрины, дополняющие многообразие гастроподов[22]. Д’Агоста фыркнул. Должно быть, это самое непосещаемое место во всем музее. Его взгляд упал на королевскую раковину — розовую и блестящую. Она на миг унесла его в воспоминания о прекрасном вечере на Гавайях: еще теплый песок, впитавший тепло едва начавшего садиться солнца; Лора, лежавшая на песке рядом с ним; сливочные закручивающиеся барашки волн, щекочущих ноги...
Он вздохнул и неохотно вернулся в настоящее время, взглянув за одну из витрин, где виднелись меловые очертания и метки, а так же длинный ручей уже высохшей крови.
— Когда вы обнаружили тело?
— В субботу поздно вечером. Примерно в десять минут двенадцатого.
— А в котором часу вы пришли на работу?
— В восемь.
— Этот зал входит в территорию, которую вы осматриваете во время смены?
Уиттакер кивнул.
— Во сколько музей закрывается по субботам?
— В шесть.
— Как часто вы заходили в этот зал после закрытия?
— Когда как. Обход может составлять от полутора часов до сорока пяти минут. У меня есть карточка, которую я должен прикладывать к дверям с электронными замками, чтобы пройти дальше. Руководству музея не нравится, когда мы совершаем обход по одинаковой схеме.
Д’Агоста извлек из своего кармана план здания музея, который он захватил по дороге.
— Можете отметить свою траекторию обхода — или как вы это называете — на этой карте?
— Конечно, — Уиттакер достал из кармана ручку и провел на карте неровную кривую, охватив б