Обладая хорошим слухом, Альдо сразу узнал этот мягкий певучий тембр голоса: красавица леди Сент-Элбенс, которую он обнаружил «в фарватере» Казати! Заинтригованный этим неожиданным визитом, Морозини посмотрел на часы и, решив, что может уделить гостье четверть часа, пошел туда, где разговаривали женщины.
– Благодарю вас, Мина, за заботу, пожалуй, я смогу побеседовать с этой дамой. Но разговор будет очень кратким!.. Разрешите проводить вас в мой кабинет, леди Сент-Элбенс?
В знак согласия она склонила голову, и Морозини подумал, что эта женщина действительно очень грациозна.
– Итак, – спросил он после того, как предложил ей сесть, – что же это за дело, не терпящее отлагательств? И разве мы не могли поговорить об этом при нашей предыдущей встрече?
– Ни в коем случае! – категорично заявила она. – Я не имею привычки обсуждать в общественном месте то, что лежит у меня на сердце...
– Охотно верю. Тогда доверьте мне то, что вас беспокоит.
– Браслет Мумтаз-Махал! Я уверена, что мой дядя недавно передал его вам, и пришла просить вас продать мне эту драгоценность.
Морозини и глазом не моргнул, хотя был удивлен.
– Могу я прежде спросить, кто такой ваш дядя? Одного этого слова все-таки маловато, чтобы понять, кого вы имеете в виду.
– Лорд Килренен, разумеется! Странно, что приходится это уточнять. Он ведь приходил к вам сегодня утром, и целью его визита не могло быть ничто иное, кроме продажи браслета.
Лицо Альдо стало вдруг строгим, он встал, давая понять, что не намерен продолжать диалог.
– Сэр Эндрю был большим другом моей матери, леди Мэри. И хочет, чтобы я продолжил традицию этой дружбы; никогда еще, останавливаясь в Венеции, он не забывал побывать у нас. Почему же эта деталь неизвестна его племяннице?
– Я родственница сэра Эндрю по линии супруга, а замужем всего один год. Должна добавить, что он меня совсем не жалует, но, поскольку этот человек сам никого не любит, мне не приходится смущаться...
– Он знает о том, что вы находитесь в Венеции?
– Я бы поостереглась сообщать ему об этом; но, узнав, что он остановился здесь перед тем, как вновь отправиться в Индию, я поехал а за ним, – добавила она, слегка улыбнувшись и обратив свои прекрасные серые глаза на собеседника. – Что же касается браслета...
– У меня нет никакого браслета, – оборвал ее Морозини, решив придерживаться распоряжений своего старого друга: драгоценность ни за какие деньги не должна быть продана его соотечественнику, а Мэри Сент-Элбенс была англичанкой. – Сэр Эндрю приходил попрощаться со мной перед дальним путешествием, которое задумал, не зная в точности, когда оно закончится.
– Это невозможно! – воскликнула молодая женщина, вставая в свою очередь. – Я уверена, что он увез браслет с собой, и готова поклясться, что он доверил его вам! О князь, прошу вас: я отдам все, что имею, за это украшение...
Она становилась все краше и краше и выглядела даже трогательной, но Альдо не позволил себе размякнуть.
– Я уже вам сказал, об этом предмете мне известно только одно: во время своего последнего приезда, более четырех лет назад, сэр Эндрю хотел подарить его моей матери, в которую был влюблен многие годы, но она отказалась принять браслет. Как он распорядился им потом...
– Браслет все еще у него, я в этом уверена, и вот сэр Эндрю уехал!..