Это было правдой.
Лимузин свернул на Ларчмонт-авеню, направляясь в сторону берега. Рааб напрягся. Все более знакомые дома по сторонам. Там жили люди, которых он знал. Люди, чьи дети учились в школе вместе с его детьми.
На Си-Уолл лимузин свернул направо, и теперь перед ними осталась короткая дорожка, ведущая к большим столбам из песчаника и далее к огромному особняку в стиле эпохи Тюдоров.
Рааб осторожно вздохнул.
Он знал, что подвел их всех, не оправдал их доверие, веру в себя. Но возврата назад не было. И еще он знал, что то, что произошло сегодня, вовсе не конец.
Когда правда выйдет наружу, он подведет их куда больше.
– Хочешь, чтобы я с тобой пошел? – спросил Мел, сжимая руку Рааба. Машина остановилась.
– Нет, – покачал головой Рааб.
Это был всего лишь дом. Дело было в людях внутри его. Что бы он ни натворил в жизни, семья всегда была для него главным.
– Я должен это сделать сам.
Глава седьмая
Кейт была с матерью и Эм в кухне, когда к дому подъехал черный лимузин.
– Это папа! – закричала Эмили, которая даже не успела еще переодеть свою спортивную форму. Она рванулась к входной двери.
Кейт уловила колебание матери. Как будто она не могла сдвинуться с места. Или боялась. Как будто она боялась того, что должна была увидеть за открывшейся дверью.
– Все будет в порядке. – Кейт взяла мать под руку и повела к двери. – Ты же знаешь, что бы ни случилось, с папой все будет в порядке.
Шарон кивнула.
Они смотрели, как он вылезает из машины, за ним – Мел Кипштейн, которого Кейт не раз видела в клубе. Эмили рванулась вперед и повисла на шее у отца.
– Папа!
Рааб просто стоял, обнимая ее и глядя на стоящих на крыльце Кейт и жену поверх плеча младшей дочери. Лицо у него было серым. Он боялся даже смотреть прямо на них.
– Ох, Бен… – Шарон медленно спустилась по ступенькам, по щекам катились слезы. Они обнялись. Это было объятие, проникнутое болью и неуверенностью.