— Подожди! — сказал Дик — Он побежал к дереву, к которому была привязана лодка.
— Шлюпка на месте, — заявил он, возвратившись, — Куда бы это он запропал?
— Не знаю, — сказала Эммелина, сердце которой сжалось чувством одиночества.
— Поднимемся на холм, — сказал Дик, — быть-может, найдем его там.
По пути Дик то и дело принимался звать, но ему отвечало одно только странное, заглушенное древесной чащей эхо, да журчанье ручейка. Они достигли большого утеса наверху холма. Дул ветерок, солнце сияло, и листва острова развевалась, как языки зеленого пламени. Лоно океана колыхалось глубокой зыбью. Где-то, за тысячу миль, бушевала буря и находила здесь отклик в усиленном громе прибоя.
Нигде на свете нельзя было бы увидать подобную картину, такое сочетание пышности и лета, такое видение свежести, и силы, и радости утра. Быть-может, главная прелесть острова именно заключалась в его малых размерах: точно пучок зелени и цветов посреди дующего ветра и сверкающей синевы.
Внезапно Дик, стоявший рядом с Эммелиной на скале, указал пальцем на место рифа около проливчика.
— Вон он! — воскликнул Дик.
XIX. Цветочная гирлянда.
Можно было только-только различить человеческую фигуру, лежащую на рифе рядом с бочонком и уютно защищенную от солнца стоячей глыбой коралла.
— Он спит, — сказал Дик.
Он мог бы и раньше увидать его с берега, да только не подумал о рифе.
— Дик! — сказала Эммелина, — как это он добрался туда, если ты говоришь, что шлюпка на месте, у дерева?
— Не понимаю, — сказал Дик, — но как бы то ни было, он там. Давай переправимся туда и разбудим его. Я гаркну ему в ухо так, что он подскочит до неба.
Они спустились со скалы и повернули обратно. На ходу Эммелина начала срывать цветы и сплетать их в гирлянду: красные китайские розы, лиловые колокольчики, бледные маки с мохнатыми стеблями и горьковатым запахом.
— Для чего ты это делаешь? — спросил Дик, смотревший на ее гирлянды с жалостью и смутным отвращением.
— Надену ее Беттону на голову, — сказала Эммелина, — чтобы он подскочил вместе с ней, когда ты крикнешь ему в ухо.
Дик ухмыльнулся при мысли о шутке, готовый даже признать на миг пользу таких пустяков, как цветы.
Шлюпка была ошвартовала в тени свисающего над водой дерева, к одной из нижних ветвей которого был прикреплен ФАЛИН. Дерево надежно защищало ее от разбойничьих покушений и солнца; кроме того, Падди время от времени вымачивал ее в мелководных местах. Она была совсем новой и могла при этих предосторожностях прослужить еще много лет.
— Влезай, — сказал Дик, притянув шлюпку к берегу.