– Это был он, я уверена.
– Послушай, дорогая, это похоже на плохое кино. Если бы все действительно было настолько серьезно, ты бы вспомнила его раньше.
– Думаю, нам следует что-то предпринять. Чарли засмеялся.
– Что ты имеешь в виду? Предлагаешь мне позвонить Клею и сказать: «Эй, насчет твоего шофера – Филлипа сейчас вспомнила, что она видела, как несколько месяцев тому назад он посадил к себе в машину девушку, которую потом нашли убитой?»
– Я не выношу, когда ты иронизируешь – ты становишься похожим на мою мать. Она знала, как уязвить его.
– Хорошо, если это сделает тебя счастливой, мы позвоним в полицию. Выяснится, что дело было раскрыто на следующий день, и этот – как его – Герберт – вчинит тебе огромный иск.
– Забудь об этом, Чарли.
44
Через неделю после своего возвращения в Голливуд Клод позвонил Санди. Она с трудом скрывала свою боль и обиду.
– Я был очень занят, – пожаловался он.
– Ты не получал моих сообщений? – спросила Санди.
– Приезжай ко мне в отель сегодня вечером. Мы пообедаем, и я все объясню.
– А ты не хочешь приехать ко мне и увидеть Жан-Пьера?
– С ним ведь все в порядке, да?
– Конечно.
Она закусила губу, испытывая одновременно любовь и ненависть.
– Но я думала, ты захочешь увидеть его.
– В другой раз, – резко произнес он. – Сегодня я хочу поговорить с тобой. Жду тебя к восьми.
Он опустил трубку; растерянная Санди разозлилась на него. Она понимала, что умнее всего было бы вернуть Клоду ребенка и оборвать отношения с французом. Они решила быть умной.
Клод открыл дверь своего «люкса». Он был во всем черном. Очки с затемненными стеклами прикрывали ею глаза. Клод курил короткую черную сигарету.