— Это хорошо. Очень хорошо, но что все-таки происходит?

— Ничего, просто… — моя девушка замолчала и опустила голову. Ее ручки сжались в кулаки. — Ты меня не любишь, — решившись, выпалила она.

— Рина, малыш… — начал я, заранее подумав что дело в чем-то таком.

— Тай, не надо, — прервала она меня. — Я знаю, что у гоблинов не бывает жены, — торопливо заговорила моя подружка, будто опасаясь, что я ее прерву. — Но деревяшка и змеюка крутые магички, а шавка, вообще, уникальная снайперша. А еще они красавицы. Как мне соперничать с ними? Я же никчемная полукровка. А еще, у них сиськи большеее, — заплакала она под конец.

Я просто обнял ее, она сначала немного посопротивлялась, а после прижалась сама и заревела пуще прежнего. Сжимая ее в объятиях, я только приговаривал: «Ну, не плачь, малыш, не плачь». Полагая что иного ей сейчас и не требовалось. Все аргументы о ее пользе для меня, я приберег для того, чтобы сказать ей после ее рыданий, чувствуя, что иначе все испорчу. Наконец, Рина прекратила мне поливать мою куртку слезами и тихо пробормотала куда-то в солнечное сплетение: «Прости, я такая слабая».

— Прекрати, — прервал я ее самобичевание. — Во-первых, ты красивая и сиськи твои просто восхитительны, — для подтверждения тезиса я схватил ее за грудь, легонько сжав. — Чувствуешь как они идеально лежат в моей лапе? А это, кстати, верное доказательство того, что грудь избранницы самая лучшая для ее мужчины, — она демонстративно надувшись, убрала мою руку с бюста, но я не поддался, видя что ей нравятся мои слова. — Во-вторых, ты тоже маг, напоминаю, если забыла. И отличный лекарь к тому же. Это я о твоей мнимой никчемности говорю, — битву за грудь я проиграл, но я не сдался и моя рука захватила ее попу, против чего она уже не смогла возразить. — Тебе давно пора забыть о том, что говорили люди. Ты не грязная полукровка, ты прелестное видение, погибель мужчин. Ясно? — строго спросил, глядя ей в глаза, на что она ответила мне милой улыбкой. — Наконец, в-третьих, разве я давал повод думать, что я тебя брошу? Я, кстати, тебя с собой взял, подвергая опасности нашего ребенка, — и в этот момент разговора я был серьезен.

Она слегка отодвинулась от меня, и не отводя янтарных глаз, вызвала Книгу, намекая что теперь она сможет защитить малыша.

— Хорошо, хорошо. Это было наше общее решение и надеюсь нам не придется об этом жалеть. Но тебе придется стать сильнее. Думаю ты это понимаешь? — она кивнула. — Тогда обратись к Мири, она дальше всех продвинулась в магии. Представь, что на лечение царапины ты тратишь немного маны, оставляя ее на серьезные ранения, а не как сейчас, восемь заклинаний и все, а после приходится пользоваться зельями и перевязками, — девушка с недовольным лицом кивнула и продолжила хмуро на меня смотреть. — А то что я танцевал с ней. Это так, просто флирт, — девчонка лукаво улыбнулась, а ее глазки озорно блеснули. — Эй, тебе так нельзя, — запретил я, поняв причину ее злорадства.

— Но тебе-то можно, — тихо и грустно прошептала она, прижавшись ко мне еще сильнее.

Я в ответ печально вздохнул, поняв причину ее грусти. Да, сплин, мне нравилась дриада.

— Ринка, безмозглая кочерыжка, помесь бурка и осла, какой я тебе говорил состав надо давать при поражении желудка? — раздалось недовольное скрипение с соседнего ложа.

— Учи-иитель, — бросилась к старику Рина, спрыгивая с моих колен.

— О Хаос, что за дурочка стала моей ученицей, — проворчал лекарь. — Лежу тут ломаный-переломаный, а она обниматься лезет, — несмотря на грубости, в голосе его была слышно добродушие. — Все, все хватит. Лучше, ну-ка подлечи меня. Слышал тут, кхе-кхе, что мажкой стала, — поддразнил он девушку.

Рина отстранилась, ярко покраснев, но заклинание наложила четко.

— Да уж, и правда мажка. Совсем, небось, старика забудешь? — с ехидством спросил лекарь, освобождаясь от бинтов. — А замотала-то, что мумию, — ворчал он под нос. — Ну скажи, разве я тебя этому учил? Зачем перевязка с внутренними-то повреждениями? Ох, горюшко глупенькое, — покачал он недовольно головой, но было видно, что забота Рины пришлась ему по душе. — Ладно, пойду посмотрю, что ты без меня наворочала. А вы милуйтесь, кхе, голубки, — рассмеялся желчный дед, выходя из палатки.

— Ну что, горюшко глупенькое, пошли провожу тебя до Мири. Надо с ней насчет памятника поговорить, — потянул ее к выходу.

В ответ она только прижалась ко мне, сопя куда-то в подмышку. Я поцеловал ее в макушку, развернул и хлопком по попе направил к выходу.

Дриады в лагере не оказалось, я же отправил ее в лес, но вспомнил об этом только через сотню шагов. Зато меня осенило то, что я идиот этакий так и не расспросил вервольфа. «Сплин, отвлек он меня своим ритуалом»: выругался я про себя. Поэтому Рина отправилась к наге одна, а я пошел искать оборотня.

Готфри решил раскаяться и честно поведать о становлении вервольфов, оказывается в своем рассказе он утаил приличный кусок информации. Сказались привычки вора придерживать козыри, да и доверия к нам не было.

Первым делом оборотень «забыл» рассказать, что выбирал их вампир не просто так, а сначала проведя над ними ритуал с помощью здания-артефакта под названием Колесо Силы. Это сооружение на единицу улучшало магию Лордов, но кровососу удалось заставить это сооружение работать и с обычными существами. Нестабильно, но тридцать два разбойника инициировались. Удивительно было не только это, но и то, что оно вообще существует. Если когда-то подобных зданий хватало, то с наступлением Смутных Времен, они пропали, а те что остались порушили, так как действовали эти артефакты только на Лордов, к тому же нынешние правители старались стереть саму память о могущественных полубогах, при которых все было лучше. Вампиру явно было плевать на всю эту политику и недовольство подданных, так как обитал он в магическом сооружение под названием Склеп — с этого здания можно было получить золото и с некоторым шансом артефакт, если конечно победишь стражу. И как сказал оборотень, судя по подчиняющейся кровососу охране и кулону в виде гроба, то и со Склепом у его бывшего хозяина проблем не было. Наблюдательный вор также легко заметил, что вампиры охраны Склепа, не очень-то похожи на его бывшего господина. Если первые были зубасты, уродливы и в целом напоминали двуногих, человекоподобных нетопырей, то главный кровосос был элегантен, бледен и красив, как граф, по словам Готфри.