– Это Гена.
– Это Тимофей…
Тетя Тоня – баба-ягодка, сорок пять. Довольно-таки массивное туловище и длинные, тонкие ноги с узкими щиколотками. Черное платье. Чулки в сеточку, туфли на каблуках. Обесцвеченные бело-желтые кудри. Издалека тетя Тоня казалась относительно молодой и интересной, вблизи – пугала. Потому что вблизи угадывался ее возраст, который странно контрастировал с ее одеждой. Лицо, напоминающее маску, из-за обилия косметики. И самое главное – очки, в них – толстые стекла, для дальнозорких, увеличивающие. Из-за этих очков глаза у тети Тони казались огромными. Она словно смотрела на жизнь сквозь аквариум. Взгляд странный, плавающий, пугающий.
Тетя Тоня отличалась медлительностью и исключительной бестолковостью, была всегда спокойна и никогда не истерила, в отличие от своей старшей сестры, тети Зины. Тетя Тоня – не злая, но и не добрая. Никакая. Словно рыба.
О, точно, рыба! И, да, уточнение – она не сквозь аквариум на жизнь смотрела, она уже внутри него находилась, плавая в толще воды – почти не слыша, почти не видя, почти не понимая ничего того, что творится вокруг.
Вот такое, тоже не слишком доброе, было у Киры впечатление и от средней тетки.
– Шашлыком пахнет. Отличное мясо. Игорь Петрович кулинар. Мировой повар. Вообще мужчины – лучшие повара, – ни к кому конкретно не обращаясь, забубнил Гена доброжелательным голосом. – У нас в Магадане был повар. Щи из топора мог сделать. Как сейчас помню. Капуста и тушенка только были. А он щи сделал, приправ еще накидал. Мировой повар. Шашлыком пахнет. Отличное мясо. Я же говорю, мужчины – лучшие повара…
Гена бубнил и бубнил, словно его прорвало, повторяя по несколько раз отдельные фразы. Он говорил сам с собой. Постоянно, судя по всему. И в этом бесконечном, бессвязном потоке слов сквозило безумие. «Он сумасшедший, – брезгливо подумала Кира. – Сумасшедший, бывший уголовник к тому же. Господи, и как только тетя Тоня согласилась с ним встречаться? Как согласилась привести в дом, где ее дочь-подросток живет…»
Словом, впечатления от родных у Киры пока были не самые приятные.
Но она надеялась, что еще не все потеряно.
Скоро должны были прийти тетя Лида с мужем Виктором.
Впрочем, какая тетя Лида. Лида. Просто Лида. Всего лишь на девять лет старше Киры (сейчас Лиде – тридцать восемь). Красавица и умница, старшая подруга Киры в далекие года. И муж у Лиды – замечательный (мать рассказывала), единственное – в их семье не было детей. Ну и что, не все же рвутся стать родителями…
Тетя Лида появилась, когда все уже сели за стол в беседке, отец принес шашлыки.
– А вот и красава наша плывет… – наклонив голову затылком вперед, пробормотала тетя Зина. – Вечно опаздывает, никакого уважения.
Лида ничуть не изменилась за те тринадцать лет, что не видела любимую тетушку Кира.
Все такая же прекрасная. Роскошные волосы – золотые, вьющиеся, длинные (змееволосая!), тонкая талия, большая грудь. Нежный овал подбородка. Скульптурные ноздри. Безмятежные, огромные, блестящие глаза (волоокая!).
Лида увидела Киру, улыбнулась.
– Лида! – обрадовалась Кира, выскочила из-за стола, побежала тетке навстречу. В последний момент смутилась, но все равно не стала сдерживаться, изо всех сил обняла Лиду, расцеловала.
– Беглянка, – с упреком сказала Лида. – Сбежала и не появлялась.
– Так получилось…