Глава первая

Район болот выглядел неприветливо, особенно поздно вечером. Первозданной силой веяло от огромных кипарисов с их мощными корнями, темно-зеленых карликовых пальм, зарослей дикого винограда, папоротников, мангровых деревьев. Жужжание ядовитых насекомых и еще каких-то красноглазых ночных тварей дополняло впечатление дикости и страшной удаленности от цивилизации. Пирога быстро скользила по реке сквозь туман, словно в каком-то нереальном мире.

Замечательно. Похоже, все будет великолепно.

Джулия Буллард улыбнулась. Воображение совсем, неплохое качество для режиссера. Перед ее мысленным взором возникали образы будущего фильма. Большая часть сцен на натуре — дневные, но есть и ночная. Место натурных съемок было уже близко. И это путешествие в древней лодке может очень пригодиться для фильма.

Узкая пирога качнулась вправо, когда впереди возник большой предмет, похожий на бревно. Джулия схватилась за доску, служившую сиденьем, и оглянулась на проводника. Он стоял на корме, управляя лодкой с помощью длинного шеста. Это был кривоногий каджун с морщинистым лицом, скупо освещенным светом походного фонаря на носу лодки. Кивнув в сторону темного силуэта, он сказал:

— Старый аллигатор. Решил поглядеть, чего нам тут надо.

Джулия посмотрела на аллигатора и спросила преувеличенно тревожно:

— Вы уверены, что они не едят людей?

Проводник улыбнулся беззубой улыбкой:

— Уверен. По крайней мере — живых. Но он может перевернуть лодку, просто чтобы поиграть. Лучше его обойти.

— Конечно, — сухо сказала Джулия, отвернувшись. Проводник усмехнулся.

Не то чтобы Джулия боялась темноты или чего-то еще. Она верила словам старого каджуна, что самое большее, кого едят аллигаторы — это одиноких енотов или опоссумов, и что ядовитые водяные змеи с разными живописными названиями боятся ее больше, чем она их. Но, помимо ее воли, она была очарована первобытной магией этих мест. Ну, если она сама это чувствует, надо заставить почувствовать это и зрителей.