Стоящий с другой стороны от нее магистр также тихо спросил:

— Что именно тебя смущает? Дом, двор?

Райга прислушалась к себе и неопределенно пожала плечами. За спиной наставника она прошла к замок. В просторном холле их встречал не только мрачный герцог Сага, но и недовольная Иравель.

Райга равнодушно смотрела на дядю и его дочь, и понимала, что впервые в жизни не испытывает ужаса, не цепляется взглядом за его пальцы и одежду в страхе увидеть хотя бы край управляющего медальона. Точно также, как однажды ее жизнь разделилась на “до” и “после”, когда черный, пропитанный неизвестным снадобьем клинок коснулся ее кожи в пещере, так и теперь жизнь поделилась на то, что было до битвы с наставником и его признания и после.

В тот миг, пусть с артефактом и с заемной магией, она держалась почти на равных. Против магии уровня, который когда-то казался ей недостижимым. Эта битва дала ей осознание своей силы, а последующий разговор принес что-то новое, доселе неизвестное. И до этого она была готова защищать свой отряд до последней капли крови, но признание наставника возвело ценность того, что она имела, в совершенно иной ранг.

И рядом с желанием отплатить дяде за годы унижений, вернуть то, что принадлежит ей по праву и выполнить миссию, возложенную на нее предками, тлело жгучее желание защитить все то, что она считала своим.

Аурелио Сага любезно улыбнулся и сказал:

— Мы ждали вас завтра к обеду, магистр фуу Акаттон Вал.

— У нас мало времени, — отрезал эльф. — Детям нужно учиться, а не зачищать от нежити территории Великих герцогинь, неспособных сделать это самостоятельно. Раньше начнем, раньше закончим.

Иравель побелела от ярости, но промолчала. Наставник холодно добавил:

— Напоминаю вам, что все дети должны жить в соседних комнатах со мной.

Слуги устроили их быстро. Все было сделано именно так, как просил наставник. Им дали те же комнаты, что и в прошлый раз. Ужин прошел в молчании. Магистр Лин сверлил герцога Аурелио таким взглядом, что тот не решался сказать и слова. Принц тоже не спешил заводить светскую беседу, то ли из солидарности с наставником, то ли по договоренности с ним же.

После ужина тревога продолжила грызть Райгу. Девушке не сиделось в комнате, и она пошла бродить по замку в компании Мирана. Темный засовывал любопытный нос во все щели. Его, неожиданно, заинтересовали детские воспоминания Пламенной. И теперь они со странным энтузиазмом обходили места былой славы наподобие комнаты, в которой девушка ютилась десять лет жизни у дяди, зала, в котором ее регулярно отчитывали за провинности, или террасы, на которой Райга высиживала часы, пытаясь научиться прилично писать.

Когда они проходили мимо богато украшенных двустворчатых дверей, Миран ткнул в них пальцем и спросил:

— А что там?

Райга огляделась и сказала:

— Святая святых этого замка. Дядина коллекция древних скатертей различных эпох.

— Скатертей? — недоверчиво переспросил Миран.

— Да, — подтвердила Райга. — Дядя коллекционирует их с детства.

Темный фыркнул и призналася: