Джон Рэнсом повернулся к столику.

– Эй, я знаю этого парня. Это мой старинный приятель по игре в футбол, – сказал он.

Пьяный майор пожал плечами и положил пистолет на стол.

– Плевать я хотел на футбол, – сказал он, однако руку с револьвера все-таки убрал.

– Купите сержанту выпить, – сказал третий, худощавый.

Джон Рэнсом быстро подошел к стойке и взял стакан, который вложил ему в руку смущенный Майк. Затем он прошел между столиками, налил виски себе и мне и пересел ко мне за стол.

Мы оба молча наблюдали, как пьяный майор клевал носом, пока голова его не коснулась наконец груди.

– Пора, Джэд, – сказал он худощавому, и тот, взяв со стола револьвер майора, засунул его себе за пояс.

– Этот парень готов, – сообщил нам Джэд.

Рэнсом снова повернулся ко мне.

– Он не спал трое суток, – Джону не требовалось пояснять, кто такой «он». – Мы с Джэдом дремали время от времени, а он все говорил и говорил.

Он опустился на один из стульев за моим столиком и поднес к губам стакан. Я молча сел рядом.

Полоска света, отражавшаяся в зеркале, сдвигалась постепенно влево, и яркое белое сияние вот-вот должно было исчезнуть. Майк снял абажур с одной из ламп и начал подкручивать фитилек.

– Почему получается так, что, когда я встречаю тебя, ты все время оказываешься в каком-то дерьме? – произнес после паузы Рэнсом.

– Ты еще спрашиваешь?

Джон улыбнулся. Он был ни капли не похож на офицера из Уайт Стар Кэмп, собиравшегося устроить экскурсию сенатору Берману. Сейчас передо мной был мужчина, который лучше знал, что такое война, и внутри него было больше этой самой войны.

– Я ведь вытащил тебя в Уайт Стар из сарая с мертвецами, разве не так? – спросил Джон.

Я согласился, что все было именно так.

– Как там это называлось – похоронная команда? Это ведь даже не было кажется официальным подразделением. – Джон улыбнулся и покачал головой. – Кажется, только один из них имел военную подготовку. Сержант. Не помню его имени. Кажется, он был итальянец.

– Ди Маэстро.