Я задумался, не жениться ли мне на Лите. Артефактор в семье — это всегда хорошо. А что она незаконнорожденная… Может, пролоббировать вопрос об этом на очередном совете? Чтобы законность определялась переданным талантом и умением его развить. А то всякое бывает. Может, незаконный сын покрепче законного комнатного цветочка выйдет.

Пожалуй, так и сделаю. Узнаю, как подать такое заявление и сделаю. Лите будет приятно. И женюсь. А что делаю ради своей же жены, так тут все поймут.

Она, конечно, тощая и вообще не в моем вкусе, но вряд ли будет мешать мне ездить к Вельме или еще куда. Характер не тот. Мягкий, не боевой. Зато и права качать такая жена не будет. Решено! Ну и вынесу смерть ее папаши на суд. Что за дела такие, закрывать все убийства, нераскрыто и плевать!

— А почему ты спрашиваешь, миррин Гарр? — не дождавшись моей реакции, спросила Бьянка. Похоже, она рассчитывала, что я предложу перейти на имя, но я это делать не планировал.

Врать я ей не собирался. Зачем? Куда интереснее поглядеть, как она будет отвечать на мою прямоту.

— Хочу понять, знаешь ли ты того, кто на меня покушался, и по какой причине рассчитываешь, что он сумеет завершить свое дело, — спокойно ответил я, наливая напиток себе и только потом ей.

Бьянка не дрогнула, но сильно побледнела.

— Почему ты думаешь, что это не я? — наконец спросила она.

Я кивнул и пригубил напиток.

— Потому что брачные браслеты Гарров, как и многих других родов не позволяют нанести вред супругу, — к счастью, эта информация была в дневнике. Я еще поэтому знал, что Эрис не сможет меня убить, если выйдет за меня замуж. Впрочем, мне совершенно не улыбалось узнать, как иначе она планировали уничтожить мою жизнь. — И тебе это известно.

Бьянка тоже отпила из своего бокала.

— А что я выбрала тебя за сочетание внешности и власти — ты не рассматриваешь? — она всё еще юлила, но я не собирался позволять ей выйти победителем в этом разговоре.

— Я точно не самый красивый и властный. Даже из тех, кого едва не убила твоя лошадь, я наверняка не на первом месте, — я наклонился через стол так, что едва не касался носом ее собственного и шепнул в ее приоткрывшиеся в испуге губы:

— Ты знаешь, кто хочет меня убить?

Голос я не использовал. Незачем было. Мирры семьи Ворг поддавались чужой силе лучше прочих и браслет тут только укрепляет результат, а не приводят к нему.

В этом их слабость, которую они возвели в силу. Уважаю. Но принять не могу.

Губы Бьянки дрогнули, и она выдохнула:

— Знаю.