– Нет, – она взглянула на Ламера, отошла от окна, села за стол. – Не могу смотреть на Гебу. Мне кажется, что я убила эту планету. Что вам рассказал Диггере?

– Вы и это знаете? – удивился Ламер. – Почти ничего. Только то, что корпорация действительно не занимается изготовлением пива, а получает его у аборигенов. Но он ничего не сказал по поводу того, что планета убита!

– И все-таки она убита, – задумчиво сказала Марта, подперев подбородок рукой. – Хотя теперь уже доказать это невозможно. Здесь вы можете говорить все что угодно. Единственное, что я знаю наверняка, мой кабинет не прослушивается службой безопасности корпорации. Скажите, продукция «Атлантики» достойна вашего сертификата?

– Думаю да, – через паузу сказал Ламер. – Предварительный анализ показал абсолютную оригинальность, безопасность, инертность и надежность компенсаторов. Что же касается вкуса – то он не может сравниться ни с чем. А я в этом разбираюсь. Это пиво изменило мои представления о качестве. Боюсь, что теперь остальные пивные производства будут испытывать затруднения при моих инспекциях. Что касается конкретных технологий… Ведь все дело не в технологиях, а в качестве конечного продукта. Корпорации по силам организовать десять степеней контроля качества и откачивать при этом свою продукцию откуда угодно. Главное, чтобы это не было сопряжено с насилием над живыми организмами. Насколько я понял, насилия нет. Но какова связь между концерном, пивом, аборигенами и гибелью планеты? Или речь идет о гибели экосистемы? Объясните, наконец.

– Хотите добрый совет? – Марта наклонилась над столом. – Уезжайте отсюда. Давайте свое согласие, рекомендации, что вы там должны дать, и уезжайте. Вам не нужно спускаться на планету. Это не поможет.

– Я не могу так уехать! – растерянно сказал Ламер. – Я должен понять, что тут происходит.

– Действительно? – переспросила Марта, наклонив голову и задумавшись.

– Мне бы этого очень хотелось, – повторил Ламер.

– Хорошо. – Марта вздохнула. – Но сначала маленькое предисловие. По поводу насилия. Когда сорок лет назад здесь у Гебы, как и у каждой планеты с жизнью, была установлена биоблокада, произошла авария. Грузовой корабль не попал в стыковочный узел станции, снес пол отсека. Начался пожар. Несколько человек погибли. Не менее десятка получили тяжелые травмы. Медпункт был заполнен. А лекарств, запасов крови почти не было. Мне приходилось сдавать каждую неделю по пятьсот граммов крови. И так два месяца. Знаете, как я себя чувствовала через два месяца, когда кровь уже была больше не нужна, а мой организм приспособился вырабатывать ее в избытке? У меня подскочило давление, голова раскалывалась, не прекращалась тошнота. Это было что-то ужасное.

– И как это связано с Гебой? – спросил Ламер.

– Вы знаете, что представляет собой жизнь на Гебе? – спросила Марта.

– Ну… – Ламер замялся. – Я читал справочники. Там странное определение – нечто вроде симбиоза растения-животного. Какие-то полуразумные существа.

– С точки зрения составителей кодификационных справочников на Земле имеется множество полуразумных существ, а, к примеру, дельфины уж точно были бы отнесены к почти разумным, – ответила Марта. – Обычная ошибка применения земной логики к неземным понятиям. Что такое полуразумные? Чем они отличаются от неразумных? Способностью к внешним контактам и контактам между собой? Способностью к абстрактному мышлению? Можно ли говорить так о существах, которые абсолютно не изучены? Неизвестно даже до конца, сообщество ли это индивидуальных организмов, или один огромный организм?

– Но неужели изучение аборигенов Гебы не проводится? – удивился Ламер.

– Проводится, – ответила Марта, – такими вот учеными как Диггере. Они неплохие и честные ребята, но их честность поддерживается зарплатой, которую выделяет им корпорация. А корпорация не заинтересована в честных ученых.

– Но и вам платит корпорация, – возразил Ламер.

– Компания, получившая концессию на использование ресурса Гебы, платит государству. А уже государство платит мне!

Марта сказала последние слова повышенным тоном и даже ударила по столу кулаком.

– О каком ресурсе идет речь? – осторожно спросил Ламер.

– Извините.