15 глава.

Утро снова застало меня в постели одного. Бонни исчезла, как тихий весенний ветерок. Случиться это могло, только когда меня переборол короткий, но глубокий сон без сновидений. В остальное время я буквально не отрывал от нее глаз.

Открыл глаза, еще надеясь, что Энн не ушла. Сел в постели и осмотрелся в своем китайском домике–каюте. За столом нет, на диване нет, в душе тоже тихо, да и перегородка в нем полупрозрачная и ее силуэт я бы увидел. Значит, действительно покинула меня.

Вздохнул, стараясь справиться с чувством пустоты, поселившимся в душе. Мне и, уверен, ей было хорошо этой ночью. Мне вообще так хорошо редко бывало даже в прошлой жизни. Буквально с парой женщин. Может тому виной Гардарион и мое новое мироощущение, но верить в это не хотелось. Хотелось в большую и чистую любовь. Видно, все же романтик я в душе.

Посмотрел на часы. Утро было еще не позднее, но с подъемом я явно припозднился. Дмитрий уже должен был быть на месте и наверняка приволок с собой своего специалиста по стрело и камнемнеметам. Собрался, экипировался и вышел на палубу «Золотой обезьяны». Легкий ветерок и прекрасное солнечное утро. Птички летают. Вот только кричат как то странно. Не крик, а какой–то простуженно задушенный хрип.

Присмотрелся к этой кружащей над кораблем «птице». Объект наблюдения облетел вокруг мачты и, пролетев почти прямой над моей головой плюхнулся на крышу каюты–домика. Птицей это существо назвать было нельзя даже с чрезвычайно большой натяжкой.

Крыша располагалась достаточно низко, что бы я смог рассмотреть сидящее на черепице чудо, размерами не превосходившее голубя, во всех подробностях. Это была некая помесь красной ящерицы с лысой птицей и добавлением кого–то непонятного. Два крыла, две лапы и длинный хвост. Силуэтом, когда сидело, оно напоминало когда–то виденного мной мультяшного грифа. Из какого именно мультика не помню, но гнул шею и «сутулился» он там точно так же.

Заканчивалась шея уродливой лысой головой обрамленной у основания редким пушком. Голова зыркала маленькими злобными налитыми кровью глазками и выставляла напоказ пасть с торчащими из верхней и нижней челюсти наростами, напоминавшими одновременно клюв и клешню. Помимо этого приспособления наличествовали клыки, росшие почти правильно вперед и изгибавшиеся на встречу друг другу. Как это чудище ест, мне было совершенно не понятно, но думалось, что вскоре я это выясню.

Все тело существа было покрыто красно–бурой чешуей. Белый пушок рос не только вокруг головы, но и вокруг основания шеи и вдоль позвоночника. И редкой порослью покрывал длинный хвост. От самого лба до середины позвоночника тянулось нечто вроде гребня из кривых костяных игл.

Лапы заканчивались острыми когтями–крючьями. Такие же когти были на кожистых напоминающих крылья виверны или дракона крыльях существа. Когти имелись даже на кончике хвоста. Они увенчивали его наподобие кисточки и торчали в разные стороны, изгибаясь точно крючья на багре. «Красно–бурый мясорвач. Ур. 56. Питомец игрока Самый меткий гном» — было написано над головой этого маленького чудовища.

— Ну и урод же ты, — с некоторой долей восхищения сказал я сипящему и глядящему на меня сверху порождению чьей–то буйной фантазии.

— Атаман! Тебя ждут в кают–компании! — прокричал с кругового балкона вокруг капитанского мостика Джобаш сейчас исполнявший роль второго наблюдателя.