Может быть там?

Рванул туда, покрепче сжимая тяжелый короткий меч, доставшийся от неизвестного мне бородача из числа коричневых.

Я уже был близко к переулку, как слева из ниоткуда возник ещё один силуэт. Высокий и затянутый в коричневую кожу. Он быстро поравнялся со мной и, заглядывая в лицо, знакомым голосом что-то проговорил.

Звук в этот момент перестал существовать. Сердечный набат застучал в ушах, и я вдруг почувствовал, что в этом ледяном месте становится слишком жарко. Не вслушиваясь и не отвечая, рубанул мечом сбоку, рассчитывая попасть в шею, но Красиал, поскользнувшись, смог уйти в сторону. Развернувшись на носках, уже заваливаясь, по инерции ударил следом колющим и попал.

Ублюдок сам пригнулся, пытаясь удержать равновесие и подставился под неточный удар меча. Приятно отдало в руку. Клинок рубанул кости. Бандит схватился за щеку и отмахнулся от меня своим новым мечом. Односторонняя заточка, и клинок похожий на тот, что на Крайпрусе называется просто — бритва. Меч свистнул, не причинив мне вреда, будто он и не пытался достать меня.

Красиал сделал шаг назад, будто призывая мне первым сделать шаг. И я сделал. Прыжком ударил в полёте, скрежетнула сталь, на запястье стиснулись пальцы врага, подставляя плечо. Не задумываясь, ударил туда кулаком, на котором заранее появился костяной шип. Какая-то серая, будто пылевая взвесь чуть задержала удар, но шип всё равно пробил кожаный костюм врага.

Красиал снова отступил, и я, потеряв всякое самообладание, бросился на него. Свистнул его меч, затем рукоять больно ударилась в руку, вылетела. Не задерживаясь на этом, ударил кулаком, но цели достать не смог. Сапог жёстко впечатался в живот, выбив воздух, а ботинки предательски заскользили по подтаявшему льду.

Уже падая, поддался всем телом в сторону врага, успел схватить его за ногу и с силой ударил шипом. Бандит попытался разорвать дистанцию, но вместо этого завалился на бок, удерживаемый мною. Не давая ему опомниться, накинулся сверху, подминая. Коготь удачно попал в горло, придавил и с упоением ударил шипом прямо в кожаную маску. Преграда никак не задержала удар, и лицевые кости податливо хрустнули.

Выдернул шип. Кровь брызнула на врага. Бешено оскалившись, опьянённый кровью врага, зарычал, ударил ещё раз туда же. Перед глазами побежали красные цифры урона. Ликуя, замахнулся ещё раз, но ударить не успел. Враг пропал из виду. Шею стиснуло, он прижал меня к себе. Попытался выскользнуть. Не получилось. Поставил руку для опоры, хотел попробовать ещё раз, но что-то коснулось руки, миг и удар спиной в камень. Красиал оказался сверху.

Попытался из этого положения ударить, но бандит был быстрее. Упал на бок, притянул за собой. Горло что-то сдавило, попытался когтями порвать удавку, но перчатки помешали. Это оказалась рука Красиала. Тогда принялся остервенело бить кулаками по тушке, не разбираясь куда бью. Шипы несколько раз ударяли в камень мостовой, не достигая цели. Пару раз ощутил мягкую плоть под костями, но увидеть этого не смог. В глазах уже потемнело. Извиваясь всем телом, в последний раз попытался червем выбраться из ловушки, но Красиал только сильнее вмял кадык в позвоночник.

Почувствовал, как тело конвульсивно задёргалось, и в этот момент на разум обрушилась предательская темнота.

В чувство приводили самым радикальным способом. Били в лицо так, что зубы едва оставались на местах. Впрочем, уверенности в этом у меня теперь не было.

— Очнулся, тварь! Подымай его! — голос ублюдка выжигался, казалось, на мозговых подкорках, заставляя ненавидеть его всем нутром.

Поставил на ноги. Покачнувшись, едва не упал. Мир плыл и вращался. Попытался потрясти головой, но вместо этого чуть придушил себя. Дёрнул руками, и горло сдавило ещё сильнее. Закашлялся, сглатывая кровь. Шея, должно быть, походила на один огромный синяк, а к ней ещё и примотали удавку, закрепив её, по всей видимости, на стянутых сзади руках. Попытался пошевелить затекшими пальцами, и вновь ничего не удалось. Петля стягивала руки сзади чуть выше поясницы; при попытке опустить их ниже, странный материал, ничем не напоминающий веревку натягивался и начинал сдавливать опухшее горло.

— Ну что, каштак. Пора решать — хочешь ли ты сдохнуть. Сколько ты мне крови перепортил? Сколько моих парней перерезал? Я твой клан, а ты всю мою банду. И вот, остались мы, можно сказать, один на один. — Красиал стоял прямо надо мною и, должно быть, радовался под маской.

Впрочем, радоваться ему было особо нечем. Кровавая корка запеклась на маске, а под ней всё вряд ли лучше.

Времени с нашей внезапной встречи прошло немного. Кровь только-только начинала затихать. Вокруг виднелись убитые тела солдат. Гладиаторы отряхивались, пили зелья здоровья и проверяли сумки убитых. Лишь Красиал стоял надо мною и чего-то добивался. Блек тоже виднелся неподалёку, но, убедившись, что с товарищем всё в прядке, отправился мародёрничать.

— Может тебя прирезать? А? Чё думаешь, каштак?

Я молчал, потому ответ в этой ситуации вряд ли решал мою судьбу. Не дождавшись ответа, Красиал размахнулся и ударил боковым в челюсть. Хрустнули зубы, и я упал на камень к его ногам. Хотелось подняться, вскочить, сделать вид, что удар был слабым и безболезненным, но мир закачался. Показалось, что верх оказался слева, а низ справа. Стало плохо, и к горлу подступала тошнота.

— Чего молчишь?