Впервые в своей жизни я проснулся не один… ну, мама и бабушка не в счет.

Раскрыв глаза, я вижу ее. Марию Кармен Перейру Карденас, лежащую на моем плече и мирно посапывающую. Мой детородный орган готов на все сто процентов, чтобы повторить то, чем мы занимались этой ночью, но сильнее, чем трахаться, я хочу разве что ссать.

Туалетной комнаты тут, конечно же, нет, но зато в углу я вижу ночной горшок. Осталось лишь… убрать со своей руки голову Марии. Да еще умудриться сделать это так, чтоб она не проснулась.

Медленно тащу онемевшую руку вверх. Аккуратно… медленно…

— Давай помогу, — слышу я, а затем вижу Эла, появившегося прямо за спиной Марии. Он спокойно хватает ее голову и приподнимает, позволяя мне вытащить руку.

— Эл?! — кричу я… ну, как кричу… шепотом, но с такой физиономией, как будто громко ору. — ты какого хера тут делаешь?!

— Эй, бро! — громко говорит он и достает из кармана самокрутку. — Это типа вместо «Эл, братан, да ты жив, сука!?»

Я смотрю на Марию — она крепко спит, как будто приняла флакон снотворного.

— Я вообще-то знаю, что ты жив! — продолжаю я шептать. — Мы с тобой виделись на арене… а куда ты потом пропал?!

Палец Эла начинает гореть, и именно им он поджигает косячок. Затягивается, палец гаснет.

— Хошь? — он протягивает мне свой косяк, продолжая держать в себе дым.

Я отрицательно качаю головой.

— Ну и ладно, — он осматривает Марию, выпускает на нее марихуановое облако. — Ты, я смотрю, тренируешься. В поте лица.

Я встаю и направляюсь к горшку. Полубоком, чтобы не светить перед Элом своими яйцами. Устраиваюсь перед горшком и пытаюсь прицелиться. Сделать это с эрегированным членом нелегко — горшок меньше и ниже унитаза, — и потому сначала я попадаю мимо, и лишь потом, уже в процессе, откалибровываю прицел.

— Твой манекен, конечно, покрасивей будет, чем у Бруно, — продолжает Эл. — Да и меч не такой тяжелый.

Закончив, я резко оборачиваюсь, чтобы сказануть Элу что-то вроде: «Не лезь не в свое дело!» — но в комнате лишь я и спящая Мария.

— Эл? — тихо произношу я, но ответом мне становится лишь тихое испанское сопение.

***