– Вчера, в ресторане, вы мне так и не сказали, что именно у вас пропало.

– Я и сегодня этого не сделаю, – был ответ.

Еремин внимательно посмотрел на парня, по привычке прищурив глаз.

«С кем только не приходилось иметь дело! Но с идиотом – впервые!»

– Что же, по-вашему, я должен искать? О чем расспрашивать подозреваемых? О некоей штуковине? Безделушке?

– Я вам плачу, а ваше дело найти похитителя. Не штуковину, а похитителя, – уточнил Старцев.

– Короче, «пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что»?

– Вроде того, – усмехнулся парень. И за остаток пути – ни слова.

Они въехали во двор кирпичного пятиэтажного дома. Квартира бабушки располагалась на первом этаже. Еремин обратил внимание, что на окнах нет решеток и дверь не бронированная.

«И здесь он хранил уникальную коллекцию? Верится с трудом. Темнит малыш. А зачем темнит?»

Парень быстро справился с двумя замками и шагнул внутрь. Константин последовал за ним.

Квартира оказалась однокомнатной. Оба окна выходили во двор.

Еремин проверил шпингалеты, хотя понимал, что в этом нет особой нужды. На дворе лето, а старушка вполне могла оставить открытым окно, а сама уйти в магазин. Стариковская забывчивость – дело известное.

– Сколько лет было бабушке? – поинтересовался он.

– Семьдесят семь.

– Не очень-то надежный страж для ваших сокровищ.

– Это мое дело, – недовольно пробурчал Старцев.

Убогая допотопная мебель источала запах старости и запущенности. Односпальная высокая кровать с панцирной сеткой и тронутыми ржавчиной стальными спинками. На таких еще в детстве доводилось прыгать, изображая акробата на батуте, – уже тогда подобные реликвии без сожаления отправлялись на помойку. Почерневший от времени буфет предоставил убежище многочисленному семейству тарелок, блюдечек и чашек с незатейливыми советскими орнаментами, а также всякого рода представителям советского кича. Здесь был и светящийся в темноте белый орел, и стеклянная пепельница с молотобойцем-стахановцем, нарисованным на дне, и крохотный ночник в виде Дворца съездов. Колченогий шкаф хранил бабушкину одежду, усердно сдобренную нафталином. На маленьком круглом столике лежала выцветшая клеенка и стоял горшок с погибшей фиалкой, подставкой которому служила какая-то пожелтевшая книга без переплета.

«Небогато жила бабулька, – прокомментировал про себя Еремин. – А может, вся эта нищета – лишь для отвода глаз?»

– Где же тут можно спрятать коллекцию? – задал он резонный вопрос.