Шли молча: экономили силы. Дорога была заросшая, лес напирал на нее справа и слева, но она все равно не желала окончательно исчезать, бежала вглубь леса.

– Видать, ездят туда, – ревниво сказал Роман, – а иначе за столько лет колея пропала бы.

Он начал подозревать, что ничего интересного в поселке не ждет: самое крутое давно растащили, на их долю останется пара убогих развалин да горы мусора. Но Катя его успокоила.

– Говорю же, не суется в поселок никто. Местные боятся, чужие про него не знают. Ты вот не знал, хотя твоя мама отсюда родом! А другие и подавно. Дорога осталась потому, что люди по ней ездят и ходят к водопаду. Он Кузнечиком называется. Здесь недалеко.

– Кузнечик, – хохотнул Роман.

– Симпатичный водопадик. Не Ниагара, но всем нравится. Там мило, скамеечки даже есть.

Если скамеечки, тогда конечно. Ладно, бог с ним, с Кузнечиком.

Брат с сестрой опять умолкли и в тишине добрались до толстенного дерева, возле которого дорога если и не обрывалась совсем, то вырождалась в едва заметную тропу.

– Ого, вот это баобаб! – присвистнул Роман.

– Сам ты баобаб, – отозвалась Катя и ткнула пальцем вбок: – Если вот сюда свернуть, попадаешь к водопаду. А поселок – прямо. Видишь, нету нормального пути, кончился. Убедился теперь?

Они перекусили, попили воды и отправились дальше. Теперь идти было намного сложнее. У Романа, который терпеть не мог физкультуру и спорт, не любил ходить пешком, с непривычки начали ныть мышцы, но Катя вышагивала энергично, и он старался не подать виду, что устал. Как раз на этом участке пути ему и пришла мысль о том, что зря они сюда потащились.

Мысль набухала, как гнойник, грозила прорваться раздражением и вылиться в склоку, но тут, к счастью, Катя, которая шла впереди, скрылась за очередным поворотом, и спустя секунду Роман услышал вопль:

– Вот он! Ура! Пришли!

«Ага, ура, – согласился с сестрой Роман. – Еще бы полчаса посайгачили по этим колдобинам, и я бы откис».

Он ускорил шаг и через несколько секунд стоял возле Кати. Опасения, что путешествие было напрасным, растаяли без следа. Поселок определенно стоил того, чтобы прийти сюда. Не Припять, конечно, а лишь небольшой населенный пункт, десятка два двухэтажных домов, но выглядел В-26 завораживающе, как и все места, откуда ушли люди.

Роман подумал, что больше тридцати лет назад здесь был лес – дикий, глухой, и жили в нем разные звери, и птицы приветствовали весну на разные голоса, и высокие деревья поднимали зеленые головы к солнцу.

А потом пришли люди. Они решили, что им нужно это место, что они хотят отобрать его у природы и заполучить себе. Вырубили деревья, выкорчевали кусты, выжгли траву. Прогнали зверей и птиц. Построили кирпичные коробки, пригнали сердито ревущие машины, плюющиеся вонючим сизым дымом.

Люди украли у леса этот клочок земли и поселились тут. Воцарились. Работали, ходили в магазины и на почту, учили детей в школе, отмечали дни рождения и встречали Новый год. Зима шла за летом, люди женились, рожали сыновей и дочерей, умирали…

А потом случилось что-то – и все снова изменилось. Лес забрал себе то, что ему принадлежало, а люди убрались прочь. Испуганные, побежденные.

Теперь улицы заросли бурьяном, сорной травой и деревцами, окна тут и там были разбиты, сквозь крыши пробивалась молодая поросль. Буйная зелень пожирала стены зданий и лавки возле домов. Ржавчина разъедала железо, деревянные постройки догнивали. Неопрятные кучи мусора (отломанные доски, битый кирпич, железки) высились возле некоторых строений. Пара домов пострадала от пожара, и Роман спросил себя, почему огонь не перекинулся на другие здания? Решил, что пламя погасил дождь.