– Кастул, ты демон. Я не хочу иметь с тобой никаких дел.
Парень вопросительно смотрел на неё, ожидая продолжения объяснений, но она замолчала и стояла с таким видом, будто разговор окончен.
– Это не объяснение. Ты никогда не встречала демонов, ты ничего не знаешь о нас. Почему же когда представилась возможность воочию лицезреть истину, ты отгораживаешься стеной отрицания? Конечно, я всё понял, – он скривил лицо в презрении. – Это ведь ваша суть, верно? Все светлые убивают нас просто так, потому что мы есть. Не важно, как мы выглядим, что чувствуем, насколько похожи, вы просто хотите уничтожить, доказать своё превосходство. Но этого не будет. Ты поняла? И как я вообще мог подумать, что ты способна на дружбу и любовь? Ты грязная двуличная светлая. Ты уже несколько раз ранила меня, хотя я не причинил тебе ни капли вреда. Если бы не Владимир, ты бы просто убила меня. Что ж, пока он тебе помогает, вернул дочь, которую отобрали другие светлые, ты будешь его слушаться. Действительно, мне не стоит больше приходить сюда, ты права. Ведь как только ваш договор утратит свою силу, ты просто убьёшь меня без зазрения совести. Поверить не могу, что был таким дураком, привёл тебя в свой дом. Я надеялся на понимание, глупец. На какой диалог можно рассчитывать со светлым? Никакой! Прощай. Надеюсь тебя найдут светлые коллеги и сделают то, что ты и так заслуживаешь.
Он развернулся и быстро зашагал под кроны деревьев, где и скрылся в темноте. Эгле же осталась стоять потрясённо глотая ртом воздух как рыба, выброшенная на берег. Она несколько раз попыталась перебить тираду демона, но не находила слов. Почему он такого плохого мнения о светлых и о ней? Разве это не её он оскорбил и обидел тогда своим свинским поведением? Дал ей ложные надежды и представил своим любовницам?
– Поверить не могу, – выдохнула она наконец и вернулась в дом.
Трясущимися руками она потянулась к треклятой посуде, но одёрнула их. Это сейчас было последним, что она хотела бы делать. Мысли путались, её гложила обида. Разве она не должна чувствовать торжество из-за того, что демон перестанет ходить в её дом? Не этого ли она добивалась? И какая разница, что он там себе надумал? Это его проблемы, а не её. Но почему тогда стало так больно от слов тёмного? Будто она в чём-то виновата.
Подкинув дров в печь она зашла в свою комнату и легла в постель.
* * *
Я потратил кучу сил на призыв душ убитых из деревни Яршино, но всё было напрасно. Никто из проснувшихся среди ночи жителей ничего не видел и не слышал, лишь шорохи и тени. Даже охранник с распоротым брюхом, что лежал у распахнутых ворот деревни, не оправдал надежд. Он отлучился по нужде и вообще зевнул прикрыв глаза в тот момент, когда его убили. Никакого шума и даже теней, он понять ничего не успел, а последние минуты его жизни были заняты болью, что он испытывал. Пройдись рядом слон, он бы и не заметил.
Куча трупов, что подготовил полудемон-некромант, лежали штабелями в лаборатории. Центр же помещения занимал круг призыва, старательно введённый рукой Фавония. Мне не было необходимости видеть лица призываемых, достаточно имён в контракте, но я хотел ещё раз осмотреть раны. А ведь они действительно были странными, не как у профессиональных убийц. Некоторые люди умирали целый час после нанесения ран, но всё равно это никак не могло мне помочь. По крайней мере, это точно были не зомби и не скелеты. Но тогда что?
– Всё напрасно, – озвучил я своё раздражение Фавонию.
– Увы, они были слишком хорошо подготовлены.
Я покосился на старика, а тот словно почувствовал это и сгорбился, пряча лицо в капюшоне. Такое поведение удивило меня.
– Посмотри мне в глаза, – твёрдым голосом приказал я.
Фавоний выпрямился и уставился окровавленными глазищами с чёрным зрачком в центре. Мелькнула мысль, что давно не вглядывался в лицо этого уродца. Интересно, испугался бы его Больдо?
– Ты что-то скрываешь от меня? – спросил я в лоб, но полудемон даже бровью не повёл.
– Как ваши проблемы со сном? Артефакт помогает?
Его вопрос удивил меня, даже не сразу сориентироваться что ответить.
– Похоже на то, – немного рассеянно ответил я. – Давно уже мне никто не говорил о ночных прогулках.
Раздался стук в дверь, после разрешения в лабораторию заглянул старик-крестьянин, что прислуживал в Убежище с появлением здесь моего сына.