Вздох девушки не смог укрыться от его ушей.

-- Конечно, ты тоже не веришь мне, – усмехнулся он. – Никто не верит. Но я клянусь тебе, что это правда.

В последних словах слышались нотки отчаяния.

– Но элементалей никто не видел, ничего не известно об их природе. Возможно, что их даже никогда не существовало. Это просто фольклор, иначе бы архимаги смогли найти их. Вот дриады существовали, но вымерли.

– Эгле, я знаю, что видел. И это со мной сделало именно то существо.

Он уверенно указал в направлении глаз.

– Ты во всём винишь Владимира, постоянно, – покачала она головой.

– Я говорю тебе правду!

– Альгирдас, пожалуйста. Почему ты так его ненавидишь?

– Потому что он мразь, он двуликая сволочь и посланец Тьмы. Ты что, не понимаешь, что всё это из-за него? Сначала Розалия, теперь он взялся за меня. Да даже тебя ему удалось околдовать.

– Я не околдована, сама Верховная Жрица Света Ариэль проверяла меня, она не может ошибаться.

– То есть, по-твоему, я выдумщик? Нет, это не я слеп, это все вокруг слепцы, не видят очевидных вещей. Ты ещё вспомнишь мои слова, но будет поздно. Он уже втёрся ко многим в доверие, но ничем хорошим это не заканчивается. Его жена, наверняка и твой бывший муж, и старик лорд погибли от его рук. И тот мальчик, может он просто похож на маленького Больдо, может на самом деле это вовсе не он?

– Ты слышишь себя? Зачем Владимиру убивать Дорина? Это бессмысленно! К тому же, Дорин был сильным, его сложно было убить.

– Ты забыла, как этот недогерой расправился со мной на глазах толпы? Всё это неспроста, говорю тебе. У него очень много уловок, обмануть может за раз.

Альгирдас не видел лица Эгле, но ему было достаточно тона, чтобы понимать всё. Она была на стороне Владимира, одурманена им, и потому переубедить её невозможно.

– Пресветлая Богиня, Альгирдас, что ты говоришь? Может, хватит винить окружающих в своих проблемах? Искать козла отпущения?

– Зачем ты пришла сюда? Ты ведь изначально не собиралась меня слушать, верно?

– Ты мой друг, как и все Герои. Мы чужаки в этом мире, пусть и прошло уже четырнадцать лет. Да и всё, что между нами было…

– Это было давно, и ты ещё тогда затаила обиду на меня. Пришла поиздеваться, да? Чувствуешь триумф?

– Нет! Что ты такое говоришь?