— Да хоть так, хоть сяк. Ты понял, о чём я. Вот копии распоряжений.

Господин Грегор поджал подкрашенную губу и к протянутым ему документам не приблизился ни на шаг. Приказал принести их ближайшему солдату. Тот послушно исполнил незамысловатое поручение. В результате начальник каторги с недоверием развернул пафосные свитки с кисточками и всеми соответствующими печатями, три или четыре раза медленно перечитал содержимое, вновь окинул подозрительным взором своего мощного собеседника-громилу, но, наконец-то, отдал указание доставить лиц, о которых шла речь. Времени это заняло не так много, как могло бы. Данко, чья одежда и тело оказались исполосованы ударами хлыста, привели первым. Он пожал руку Данраду, панибратски обнялся с ним и сел на бочонок, чтобы угрюмому кузнецу было сподручнее снимать с него кандалы. Но вот потом появился некто, кто в Стае был никак не известен.

— Это не мой человек, — грозно прищурив глаза, сказал Данрад.

— Кто ты? — требовательно спросил у заключённого начальник, и каторжник нахально и уверенно ответил:

— Морьяр. Я здесь за нападение на охрану при исполнении. Полтора года срок.

Как замялся писец, издали наблюдающий за всем происходящим, и как он погрозил кулаком кузнецу, никто не заметил. А Данко вёл себя так, словно ничего и не слышит.

— Вот видите. Морьяр это.

— Эта гнида годами на тракте паслась и двух слов связать гладко не может. Я по тупой роже вижу. А Морьяр, что мне нужен, то ещё заумное трепло! Маг, хоть и юнец. Внешне выглядит как чёрноволосый шрай-хановский ублюдок с глазюками, что лёд.

— Нет у нас такого. И вообще никакого мага нет. Последний умер в конце той зимы и то чудом здесь оказался, — враз приосанился господин Грегор и после короткой паузы настойчиво произнёс. — Магов-преступников вообще-то в Башне Инквизиторов держат. Так что валите туда. А тут вам не место и делать нечего.

— Данко, мне донесли, что Морьяр вместе с тобой из Святограда выехал. Куда он делся по дороге?

Лучник нехотя повернул голову к вожаку.

— Никуда. Он где-то здесь. Ему, чтобы срок удлинить, кандалы чужие надели. Вот этого разбойника Лазаря Шутяги.

— Так что же ты молчишь, сука?!

— Потому что нас не так много, чтобы нам его отдали.

— Что?!

Данрад, если бы мог убивать глазами, уже бы Данко и убил. Но он не мог, а потому грозно перевёл взгляд на господина Грегора. И тот, ощутимо краснея от гнева даже под слоем своей пудры, сознался:

— Я понял о ком речь, но без целителя нам никак. Тут эпидемия за эпидемией будет, а королевские служащие на каторгу не рвутся. Вот подобного урода нам и сосватали как решение проблемы. Верный человек определил в нём целителя, мало к какой другой магии пригодного. И может к другой магии он и мало пригоден, а вот ножом резать мастак! Этот целитель уже шестерых заключённых убил и одного из наших едва не ухайдокал! А Озриль не то место, где такое прощают. Он останется здесь, как и положено!

— Давай говорить по-взрослому, — Данрад подошёл вплотную к начальнику и тихо, так, чтобы его мог расслышать только он, произнёс. — Я хочу, чтобы ты вернул Лазарю его имя и отдал мне моего мага. Сколько?

— Нет.

— Гонишь. Сколько?