Повисла долгая тишина.

– Значит, Полина… — он будто попробовал имя на вкус, пытаясь понять, подходит ли оно бывшей леди Найрин.

Он всё еще смотрел на меня внимательно, будто разглядывал в первый раз, но не торопился обвинять во лжи или черном колдовстве.

– Я не знаю, зачем притворялась, мне было страшно. Никто бы не поверил.

От безысходности меня тихо трясло мелкой дрожью, и всё казалось уже таким не важным. Пусть он расскажет всем, пусть меня прогонят, пусть. Уже не важно, уже нет сил играть роль той, кем я не являюсь.

“Ты вдова своего мужа и наследница его грехов” – насмешливо прозвучал во мраке глубокий голос разбойника.

Пошли вы все! Я не хочу наследовать ни чужие грехи, ни чужие проклятия! Это чертово дурацкое совпадение, ужасный, ужасный сон…

Эльд так и не выпустил мою ладонь, сжал еще крепче.

– Мне очень жаль.

– Я... не знаю, что мне делать, – обреченно выдохнула я.

Секунды ночной тишины тянулись вечностью. Я еще дрожала, чувствуя уходящий кошмар, такой настоящий и близкий, что сходила с ума. И ждала, что теперь будет. Что решит Эльд, потребует вернуть свою Найрин, завоет, как я, понимая, что наделал… Отправит на костер?..

Он осторожно разжал пальцы, и я лишилась этого тепла. Внутри пульсировала такая черная пропасть, что казалось, она сейчас уничтожит всё вокруг.

– Не уходи, – глухо проговорила я, хотя хотелось просто выть без слов.

Осознание, что произошло на самом деле, постепенно накрывало нас обоих.

Эльд остался сидеть на постели рядом со мной, на миг закрыл лицо ладонями и глубоко вздохнул. Меня по-прежнему колотил уходящий мрак, и при одной мысли, что останусь одна, хотелось умереть. Вот почему леди Найрин мечтала о смерти!

– Это моя вина. Полина... Я не мог. Не могу и сейчас отпустить её.

Он посмотрел на меня снова, явно раздираемый противоречивыми чувствами, страхом и желанием, мистическим ужасом и преданным служением. Склонился над моими щиколотками, которые я, отчаянно дрожа, обхватила ладонями. Положил свою ладонь – огромную, горячую – поверх моей. Осторожно, изучающе, будто за много лет изучил меня вдоль и поперек, но теперь знакомиться заново.

Я прикрыла глаза, чувствуя нарастающее спокойствие от его близости. И больше не заставляла его убрать руку, только ощущала мягкое, нежное касание моей кожи. Мозолистые ладони обняли мои, так же трепетно коснулись лодыжки. Забирая дрожь, прогоняя холод. Он и сам, должно быть, чувствовал, как ко мне возвращается жизнь и уходит тень ночного кошмара. Хотелось просто уткнуться и рыдать, и ничего не делать.

Какая это всё дикость. Это проклятие. Переселение душ, чужой мир, просто сумасшествие, и хуже всего – голос зверя! Этого всего не может быть, однако совсем недавно я брела без сознания и в любой момент могу сорваться в пропасть, как погибший проклятый герцог!

Мы больше не говорили. Ни слова, только тихое дыхание в темноте. Эльд потянулся ближе и молча прибнял меня за плечи, провел ладонями, унимая озноб. От него пахло разгоряченной кожей, запах был чужой. Не первый раз я оказывалась в его объятиях, но сейчас всё было по-другому. Теперь мы оба знали правду, мы оба были незнакомые друг другу чужаки.