Всё же это неплохо, когда тебя прикрывает аж два отряда по три десятка человек плюс мертвецы совместно с призрачным герцогом. Но урок я усвоил, и уже не подставлялся, сменив меч на Акадию, которая всё ещё дулась на меня.

А вот потом начались неприятности. Бездушных, несмотря на то, что солидную часть мы вывели в соседние районы, оказалось достаточно много. Причём всё, как и рассказывали Лерген и Унгрон. Они были движимы лишь голодом и совершенно не обладали разумом, а вот сил у них было немерено.

Приходилось туго, так как врагов было много. Пришлось швырять в тварей огненные заклинания чуть ли не по откату. Шум от взрывов разносился на весь город, но сейчас лишнее внимание ко мне играло только на руку, так как таким образом я перетягивал на себя большую часть тварей, тем самым оберегая своих девушек и людей.

Но повторюсь, было чертовски сложно, но в основном из-за того, что необходимо было защищать остальных, так как на меня большая часть врагов не нападала, разве что по непонятным причинам гулям я очень сильно приглянулся, и первым делом они все пытались попробовать меня на зубок.

Герцог был сильно удивлен наличием такого большого количества этих тварей в данном районе и постоянно хмурился. Легрен же сражался с какой-то яростью, но врагов позволял добивать моим людям, так как мы хотели проверить наверняка: возродятся твари, убитые живыми или нет.

Акадия была сильно недовольна тем, что её прекрасный кристалл шинковал всяких отвратительных мертвецов. Она мне постоянно угрожала, и если я правильно понял её эмоции, девушку сильно тошнило от отвращения, что было весьма удивительно. Даже стало интересно, как это может сделать посох, поэтому я сражался как можно усердней, заставив её окончательно замолкнуть, и лишь рычания, печальные вздохи и явное сдерживание рвущейся назад энергии сдерживало её от едких замечаний и проклятий в мой адрес.

Однорукий зомби резко выскочил из-за угла и вцепился мне в руку. Я чуть не вскрикнул, но было совершенно не больно. Да, всё же определённые плюсы у этого своеобразного полумёртвого состояния есть: я не чувствую боли, поэтому отбросил от себя тварь деревянными кольями и сковал замедлением.

Я пытался поговорить с некоторыми, но никто так и не пошел на контакт, лишь смотря на живых людей голодным взглядом. В их глазах даже не было искреннего непонимания, почему я их удерживаю. Что ж, печально, но это всё же лучше, чем, если бы слова герцога оказались ложью.

Потерь пока удавалось избегать, а вот раненых было много. Люди не могли уберечься от укусов тварей, а гули вообще были достаточно прыткими противниками. А уж один мутант чуть не перебил половину имевшихся в моём распоряжении людей, выбравшись откуда-то из-под брусчатки. Пришлось спешно использовать замедление, удушение и исцеление лешего.

Последняя способность оказалась особенно хороша против неживых тварей, и её сияния опасались даже бездушные, у которых помимо голода возникал страх. Впрочем, этой способности боялись и мои союзники, даже герцог иной раз с опаской поглядывал на меня, хотя, казалось бы, разрыв в наших уровнях был поистине колоссальным.

Было сложно, но мы всё же планомерно зачищали территорию и заставляли обращать на себя внимание разумных мертвецов, которые периодически смотрели на нас заинтересованными взглядами из окон.

Унгрон говорил, что это огромный успех, раз отчаявшихся удалось хоть как-то расшевелить и отвлечь от их тяжелых мыслей. Вот только радость не могла длиться долго: я увидел, как в небо улетела сияющая стрела.

Сердце на миг сжалось от страха за судьбу моей кицунэ. Но почему она не воспользовалась моим амулетом? Отдав приказ следовать в том направлении, я активировал тропу лешего.

Чёрт! Почему-то стрела движется. Она ведь её не запустила куда-нибудь. Так, тогда действуем иначе. Я открыл кротовую нору рядом с собой, а вторую в том месте, откуда была направлена сияющая стрела, благо оно было в пределах досягаемости. Стоило мне только выйти из портала, как кулаки сжались сами собой, а зубы заскрипели от злости.