Глава 12

Найт был так увлечён просмотром новой диковины — старинных записей музыки и танцев доядерной эпохи, что даже вздрогнул, когда в прихожей господина Миккейна раздалась мелодичная трель звонка.

— Мона, кто там? — историк высунулся из комнаты.

— Это к тебе, дорогой, — Мона почему-то была бледна и несколько растеряна.

Найт заволновался, но учитель похлопал его по плечу, успокаивая, и вышел из комнаты.

В холле, чуждый всему окружению, стоял киборг — генерал Агласис Шибта. Сейчас он был в штатском — средней длины френч, брюки вместо галифе, высокие сапоги, перчатки. Но господин Миккейн не обманывался этим «мирным» видом.

— Добрый вечер, господин генерал, — спокойно и вежливо поприветствовал гостя хозяин дома. — Проходите, не откажитесь от чая.

— Добрый вечер, господин учитель. Благодарю, но я по одному очень неоднозначному вопросу. Нас не должны слышать.

— В таком случае пройдёмте ко мне в кабинет.

Через минуту они оба сидели на диване в небольшом помещении, заставленном деревянными книжными шкафами, на столе дымились две чашки чая, к которым никто не притронулся.

— Я начну с сути и постараюсь говорить кратко, — произнёс генерал. — Вы, вне всякого сомнения, выдающийся преподаватель, один из лучших в Империи. Но в последнее время о вашем недопустимом поведении столько кривотолков, что они дошли даже до меня.

Господин Миккейн снял очки, медленно протёр их фланелевым платочком и, надевая обратно, проговорил:

— Я не вполне понимаю вас… В последнее время я не нарушал никаких правил и даже лекции стал вести наиболее приближенно к программе. Так сказать, убрал «отсебятину», как изволила выразиться дирекция Академии.

— Это не связано с вашей профессиональной деятельностью, — мотнул головой киборг и, зачем-то оглянувшись на плотно запертую дверь, проговорил тише:

— Это касается вопросов морали.

По лицу историка не сложно было догадаться, что он до сих пор ничего не понял.

Вздохнув, генерал заявил напрямик:

— Ваши… эммм… отношения с неким Найтом, курсантом младшей ступени Боевого отделения. Мальчику ведь нет даже пятнадцати!

— И что? Вы считаете, что четырнадцатилетний подросток не в состоянии усвоить некоторые дополнительные сведения об истории страны и мира? — и тут вдруг до господина Миккейна дошло. Он рассмеялся. — Ах, простите, кажется, понимаю, какие такие отношения вы имеете в виду. Боже мой, это же надо было додуматься!