— Где-нибудь поближе к воротам, но не на самой территории, — принял решение Ингибаров.

В этот момент из кабины выглянул командир экипажа и призывно махнул им обоим.

Старший следователь и борттехник поспешили к нему. У Сергея сжалось сердце в тревожном предчувствии. Не просто так их подзывают, вдруг со всей очевидностью понял он. Там, внизу, что-то стряслось.

— Там что-то произошло, — прокричал, подтверждая его опасения, второй пилот, указывая пальцем в пол.

Борттехник откинул свою «сидушку», однако садиться не стал, замер, скрюченный, всматриваясь во что-то сквозь прозрачное носовое остекление. Ингибаров шагнул к борту, припал к иллюминатору.

Внизу была видна обширная обнесенная забором территория с несколькими разбросанными по ней строениями и ровными аккуратными дорожками. Посередине ее виднелись встревоженно метавшиеся люди. Вертолет шел довольно низко, и можно было разглядеть лежащее на траве тело, к которому склонились несколько человек в белых халатах.

Опоздали!.. Неужели они опять опоздали?..

Ингибаров оглянулся и показал пилотам, чтобы они садились прямо здесь, на территории. Впрочем, командир и сам уже принял такое же решение и плавно повел машину на снижение.

Сергей Реисович спрыгнул на траву первым. И побежал к лежащему на траве человеку. Это была женщина в больничной одежде; она лежала на спине и широко открытыми глазами смотрела в голубое небо с редкими облачками. Рот ее был широко раскрыт, под затылком траву густо залила кровь.

— Что здесь произошло? — безнадежно, с тоской в голосе спросил следователь.

— А то сам не видишь! — зло отозвался пожилой человек в белом халате. — Убийцы уже на вертолетах летают, а вы греблом щелкаете!

На вертолете? На вертолете… Значит, преступники прилетали сюда на вертолете! Потому и опередили их. Все правильно: мафии надо — она садится и летит, а тут пока все согласуешь…

— Тут был наш человек, — Ингибаров схватил медика за плечо. — Где он?

Тот выдернул плечо из его пальцев.

— Не знаю… Иди ты!..

— Вон он… — сказал кто-то у Ингибарова за спиной.

От ближайшего корпуса к ним потерянно брел Вострецов. Встрепанный, в порванной рубашке, со ссадиной на подбородке, с расцарапанной шеей, с раздавленной рацией в руке… Со следами слез на расстроенном лице.

Начальник бросился к нему, схватил за грудки:

— Что тут произошло?

— Я ничего не мог сделать, — не оправдываясь, а просто констатируя факт, тоскливо проговорил Вадим. — Я ничего не мог сделать… Их было много и они с автоматами, а у меня даже пистолета…