Такого он от неё раньше не слышал, видимо нахваталась где-то новых словечек. Это его разозлило.

– Послушай, Оксана, – нахмурился брат. – Ты ведь мне не мать. И всё что ты для меня делала… я, конечно, благодарен, но деньги, имущество, это всё наше общее, я ведь понимаю, да. Наследство от родителей…

– Заткнись!

Она снова его ударила.

– Что ты знаешь вообще о наследстве и о родителях? Твой ублюдочный папаша, который угробил мать и подарил тебе твою сраную фамилию. Он был сумасшедшим! Он был ничтожеством!

Гендальев вскочил с дивана.

– Он был и твоим папой тоже, Оксана! – закричал он.

– Да плевать мне! Не желаю об этом говорить! Сумасшедший козёл, начитавшийся дурацких сказок и сменивший фамилию в честь волшебника. Он псих и не отец он мне! Я плевала на него, он маму убил! И не уводи меня от темы, не уводи, мразь! Я всю свою молодость отдала на твоё воспитание после их смерти, я пожертвовала личной жизнью, всем! Чтобы Витенька выучился, чтобы Витенька смог нормально жить, – она сделала гадливую интонацию. – Витенька был маленьким, у него папа с мамой погибли, он бедненький, он сирота.

– Перестань, Оксана! – вскричал Витя Гендальев.

– Нет, не перестану! Не перестану! Сегодня я решаю: амба! С меня довольно! Мне тридцать пять лет и из-за тебя, паскуда, у меня все шансы остаться старой, одинокой девой! Я ненавижу тебя, я ненавижу тебя, мразь! Ты моё проклятье, ты виноват, ты уничтожил мою жизнь! Надо было тебя в детский дом сдать пятнадцать лет назад, когда сумасшедший козёл папаша сдох, прихватив маму с собой!

Брат злобно уставился на неё и ответил:

– Но ты же не сдала меня в детский дом, чтобы проблем с наследством не возникло? Тебе ведь нужна была эта трёхкомнатная квартира, деньги и всё остальное? А всё ведь пополам, да, Ксюша? Пополам? Пополам?! А?! – он скорчил рожу. – Поровну, сука!

Резкий удар в живот оборвал его кривляния.

В руках Оксаны появилась, невесть откуда взявшаяся, полицейская дубинка. Она ударила его по лицу, потом по спине, по голове, по ногам. Он кричал от боли и корчился на полу, а она продолжала его жестоко избивать.

Наконец она устала и села на стул. Гендальев лежал на полу и приглушённо стонал.

– А теперь попробуем заново. Слушай меня внимательно и не смей перебивать, – сказала Оксана ледяным тоном.

Она уставилась на дубинку в своих руках, помолчала и добавила уже спокойно:

– Вот, одолжила вчера специально для тебя, Витя.

Брат продолжал постанывать, скорчившись у её ног.

– Насчёт наследства, – сказала сестра. – Да, в чём-то ты прав и если честно, будь у меня выбор, я бы сдала тебя в приют, а сама довольствовалась бы своей половиной, но всё было не так просто. Видишь ли, мне тебя было жаль, и я не могла пойти на такие муки совести. Этот поступок, к сожалению, был мне не под силу.