– Ах, это ты!

Тело сковал лёд, он ощутил слабость в ногах и бессильную ярость.

– Ты что там делала, сука? – услышал он свой голос.

Но объяснение не состоялось.

Сочный позвал из кабинета:

– Проходите, кто стучал!

Молча войдя к боссу, Гендальев хмуро положил документы на стол. Тот подписал их, не читая, и отдал обратно, а когда Виктор вышел, Сони уже в приёмной не было.

В тот день он так и не смог до неё дозвониться. Набрав номер мобильного, по меньшей мере, раз тридцать, он написал кучу сообщений с обвинениями в измене, изобличением её лживой натуры и прочего. А потом горько плакал и отправлял новые смски с извинениями и просьбами поговорить. Но Соня молчала и ответила лишь на следующий день:

– Я не знаю, стоишь ли ты того, чтобы тебе вообще что-то объяснять! – сказала она. – Ты мне написал таких гадостей, что неплохо было бы тебя хорошенько вздуть за это! Будь уверен, у меня есть кому постоять за меня!

Он бормотал что-то вроде: она была у директора, и он подумал, что…

– Что ты там подумал, идиотина? – саркастически вопрошала Соня. – Вообще-то я по профессии должна владеть навыками экстренной медицинской помощи. И в тот момент, когда ты припёрся, директору было плохо! Я вынуждена была прибегнуть к массажу сердца! Это когда кулаком по груди бьют, дебил! У Сергея Ивановича проблемы со здоровьем и я ему помогала! Да что с тобой, идиотом, разговаривать, когда ты сделал свои мерзкие выводы! Ты сам просто извращенец и меня ещё оскорбляешь!

Тут она всхлипнула, и Гендальев, упав перед ней на колени, принялся извиняться и целовать руки.

– Соня, прости меня, милая. Ты говорила, что хочешь новое платье! Можно я куплю его тебе в качестве извинений?

Платье оказалось ему не по карману и пришлось брать кредит в микрозайме, но разве всё это могло стоить любви такой женщины, как София Щёчкина?

В общем, любовное направление развивалось у Виктора в таком вот виде. Обожествление женской сексуальности, придание ценности тому, что ничего не стоит и конечно страх одиночества. Стандартный набор среднестатистического подкаблучника, выращенного в условиях домашнего матриархата. Его друг и наставник из армии, Муса Джалиев, к сожалению, восполнил далеко не все пробелы мужского воспитания.

Первая корявая любовь Виктора Гендальева была такой, какой была. И ничего с этим не поделаешь, сердцу ведь не прикажешь.

Не прикажешь и тестостерону.