— Некоторые вещи не меняются. Что в семь лет, что в двадцать, Джонатан всё равно недоволен нашими отношениями, — уголки губ Дэвида приподнялись с лёгкой грустью, когда он заглянул в полные тревог зелёные глаза. — Кто-то ещё против?

Сэм и Кэсси дружно покачали головой, а Уэс как обычно оставался беспристрастным.

— Когда это я был против тебя? — хмыкнул он. — Пойду отыщу этого бунтаря и немного с ним покалякаю. Кажется, я имею к парню особый подход.

— А я хочу переговорить с Сэмом с глазу на глаз, — Дэвид повелительно развернул свои широкие плечи, пронзив сына проницательным взглядом и молодой альфа с достоинство выдержал брошенный ему вызов. Как бы ни был он обижен, Сэм всё-таки был сыном своего отца.

— Тогда я покажу Кэсси её комнату и помогу ей разложить вещи, — Джесс подбадривающе улыбнулась играющему желваками Сэму и нахмурившемуся Дэвиду. — А позже я съезжу домой за остальными вещами.

— Нет!!! — категорично рявкнул Дэвид. Кое-что действительно оставалось неизменным. — Твой дом теперь здесь. Пока мои ликаны не прочесали территорию я не уверен, что покидать особняк безопасно. Свяжись с кем-нибудь из стаи Адама, пусть они подвезут ваши вещи к границе. Не дуйся, Джесс. Прости, но я немного разучился проявлять чуткость. Сейчас моя основная забота сохранить ваши жизни. Ты ведь это понимаешь? — пепельные глаза цепко хватались за каждую скользившую эмоцию по её лицу, высматривали поддержку и самое главное нежность, которую он сегодня там увидел, то, чего жаждала его душа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но Джесс и не собиралась с ним спорить. Это примирение возродило остатки их тлеющего чувства, только вот теперь её отношение к нему с прошлым не имело ничего общего. Тогда в их брак вплетались чувства Роя, её любовь раздваивалась, в ней бурлило противостояние, страсть, отчаянье, вина, злость. Но сейчас… сейчас Джесс поняла, что, если бы она потеряла их обоих — она бы ни за что не оправилась от такой потери. Даже любовь к детям не смогла бы заставить её жить дальше. Дэвид был ей нужен даже больше, чем тогда. Любовь словно омыла душу изнутри и заштопала раны на сердце, и теперь обтрёпанные края шрамов тянулись к нему, к мужчине, который всегда был ей дорог, которого все эти годы продолжала любить вторая половинка её измучанного сердца. Подойдя к нему ближе, Джесс коснулась его щеки, а затем провела подушечкой большого пальца по его губам, отчего пепельные глаза вспыхнули изнутри:

— Я понимаю, Дэвид. Мы со всем справимся. И я на сто процентов уверена, что только ты и сможешь нас теперь защитить. Я не дуюсь, это просто волнение. Поцеловать тебя или оставить на потом? — улыбнувшись, она развеяла остатки его напряжения.

— Позже, я обязательно тебе об этом напомню, — расплылся в улыбке Дэвид, коснувшись её подбородка.

— О, господи, вы такие странные! — закатил глаза Сэм. — Тут мир катится к чёрту, а вы будто влюблённые подростки. В вашем возрасте это уже неприлично.

— Марш в мой кабинет, болван недозревший! Ты ведь не хочешь сказать матери, что она уже старуха в свои сорок три года? А я по меркам ликанов ещё в полном рассвете сил, чтоб ты знал, — бубня, Дэвид скрылся в кабинете следом за сыном.

— А ты не рассказывала, что он такой классный, — усмехнулась Кэсседи, трепля за ухом пса, который теперь от неё не отставал.

— Подрастёшь немного, и я расскажу тебе эту запутанную историю.

Но когда спустя некоторое время, Джесс вошла в спальню, от души наговорившись с дочкой, Дэвид уже был там. Сложив руки на груди, он задумчиво смотрел в окно, считая её шаги, пока она не подошла и не обвила его за талию, прижавшись лицом к его спине.

— О чём вы говорили с Сэмом?

— Напомнил ему правила подчинения в стае. Адам как альфа совсем никудышний, он не научил их дисциплине.

— Ты ведь знаешь, кто на самом деле управлял стаей Адама. …Рой …он никогда и ни к чему их не принуждал, давая нашим мальчикам полную свободу. Говорил, что, когда придёт время они сами определяться, где добро, а где зло, — каждый раз вспоминая Роя она тяжело вздыхала, сглатывая колючий ком в горле.

— Не совсем верный подход, но не буду сейчас об этом спорить. Последствия вашего воспитания всё равно придётся исправлять мне. Они оборотни, они бойцы, они члены стаи, которая в минуты опасности действует как один организм. В игре «хороший и плохой полицейский» я почему-то всегда играю роль злого.

— Строгий, но не злой. Поверь, они это знают. Просто характеры и эти вспыльчивые юношеские сердца. Вспомни себя на их месте.