– Из одуванчиков венокСплетите мне, подруги!Я б улетела далеко,Едва раскинув руки.– Держи, веночек твой готов.Надела – улетай.Там, за морями, говорят,Есть благодатный край.– Увы! – перелететь тудаМне силы недостанет.Веночек свежим будет час,А через два – увянет.«Муж мой, Шмелик, расскажи…»
Муж мой, Шмелик, расскажи,Что купил на медный грошик?В доме нет ни сахарка,Ни медка для наших крошек.Пчёлка, жёнушка моя,Потерял я медный грошик,Не купил ни сахарка,Ни медка для наших крошек.«Носила бы свинка парик…»
Носила бы свинка парик —Любой ей сказал бы при встрече:«Ах, милая! Вы бы зашли!Какой восхитительный вечер!»И если бы свинка в гостяхПарик свой случайно забыла,Она бы вернулась за ним,А может, и новый купила.«Песенку спой мне!..»
– Песенку спой мне!– О чём же, мой друг?..– Спой, как три девушкиВышли на луг…Слышится колоколов перезвон…Девушки кружатся в танце!Дин-дон.– Песня иная припомнилась мне.Я напою тебе, как по веснеДевушки две, утешая друг дружку,Третью свою вспоминают подружку!Слышится где-то печальнейший звон…Дин-дон.«Принц Нарцисс ходил в мой сад…»
Принц Нарцисс ходил в мой сад.И цветочки – все подряд —Летом радовали глаз:И тюльпаны, и пионы, —Но Нарцисс покинул нас —И цветы, закрыв бутоны,Все увяли через час.«Похожая на мох, то съёжишься в комок…»
Похожая на мох,То съёжишься в комок,То выпрямляешь спинку…Пересекла тропинкуПод носом у дрозда…Не причиним вредаТебе мы ненароком!Свернись в легчайший кокон,Умри на время, но очнись…И бабочкою обернись.«Моряк, из дальней стороны…»
– Моряк, из дальней стороныПривёз мне что-нибудь?– Кораллы разноцветные.Не хочешь ли взглянуть?Признаюсь, я не ожидалСтоль знатного улова,Когда нырнув с прибрежных скал,Достал до дна морского!«Морские барашки – из пены морской…»
Морские барашки – из пены морской —Резвятся, играют в волнах день-деньской.Земные барашки не хуже.И славно нам служат к тому же.«Пыталась я снег разгрести…»
Пыталась я снег разгрести,Под снегом подснежник найти.Копала и в куче песка…Не видно какого ростка?О тёплый апрель, приходи поскорей,Своим дуновеньем подснежник согрей!В снегу он проглянет, заметен едва…В песке же и летом не всходит трава.«Карточный домик непрочен и мал…»
Карточный домикНепрочен и мал.Дунешь на домик —И домик упал.Новый построишь —И новый туда же.Дунешь на домик…Не верится даже!«Нет слов „не хочу“, „не могу“, „разучилась“…»
Нет слов «не хочу»,«Не могу», «разучилась»,А есть «постараюсь»И есть «получилось».Драматические произведения в стихах
Девушки поют
Давным-давно… Ну, так давно,Что всех «давно» давней,Была лачуга за горой —Сестрицы жили в ней.Одна звалась красотка Энн(Нет личика белей!),А две другие – крошка КэтИ хохотушка Мэй.Когда сажала крошка КэтМорковь и сельдерейИли готовила обедЕё сестрёнка Мэй,На милых девушек взглянутьШли зайчики гурьбой…А стоило красотке ЭннСобраться за водойИ у колодца невзначайМелодию напеть,Послушать (ну, и посмотреть)Из леса шёл медведь.«Чтоб были яркими глаза,А лоб высок и чист,Нет лучше средства, чем росаИ земляничный лист», —Однажды заявила КэтИ предложила МэйВверх по холмам, вниз по холмамПойти куда-то с ней.Вверх по холмам, вниз по холмам,Тропою незнакомой.Вверх по холмам, вниз по холмам…А Энн осталась дома.Покуда сёстры два часаШагали вверх и вниз(Им так нужны были росаИ земляничный лист!),Она сидела под окномКак королева мая,Благоухая молокомИ песню напевая,Подобна иве молодой,Что привлекает взоры, —Той, что склонилась над водойИ требует опоры.Свой вышивая поясок,Закрыть забыла двери —И вот на дивный голосокСтекаться стали звери.Энн подняла глаза – барсукЗаглядывает в дом,А опустила их – форельПо полу бьёт хвостом.Мигнула – зяблик на окноУселся… Песне в лад,Затараторил горячо,Слетел девице на плечо…Всё это было, но давно,Так люди говорят.А в это время Кэт и Мэй,Чуть разомлев от жара,Красивый увидали склон —Не так чтобы полог был онИ весь порос тимьяном.Сестрицы сели отдохнуть,Об Энн судача… «Дома ль?..»И прежде чем продолжить путь,Повеселились вдоволь.Приятный свежий ветерокВозьми вдруг да повей.«А-а-а!» – закричала крошка Кэт.«Э-э-э!» – закричала Мэй.И оглушительный тот крик,Сопровождённый смехом,Промчался по округе вмиг,К ним возвратившись эхом.«Кто это крикнул на ветру?Не вы?» – сестриц приметя,Спросил рыбак, что поутруВ ручье расставил сети.В ответ запели… Замер он.Потом вздохнул глубоко —И на крутой заросший склонВзбежал в мгновенье ока.Уставился – не в облакаИ не на маков цвет…Любовь настигла рыбака.Пригладив волосы слегка,Что спутались от ветерка,Он любовался Кэт.Не билось сердце у него,Пока звучало пенье.Забыл себя он самогоВ немом благоговенье.Но вот, смахнувши рукавомНечаянные слёзы:«Я не мастак дарить цветыИ говорить о розах, —Сказал он деве наконец. —Но ты, моя отрада,Пойдёшь со мною под венец?Знай: я рыбак что надо.С тобою (голову кладу!)Вовеки не расстанусь…Но скажешь „нет“ – и я уйду.А скажешь „да“ – останусь».Не опуская синих глаз,Он делал предложенье…Не стала дева и на часОткладывать решенье.Задумалась – и мысли вдругЕё настигли эти:«Что толку состязаться с ЭннИ быть второй и третьей?Что толку состязаться с Энн?Скажу я „да“, а там уж…Для рыбака я буду всем.И первой выйду замуж.Достаток будет у меняИ радости излишек:Мы будем с рыбаком раститьИ рыб, и ребятишек».Душа, как зяблик на суку,От радости запела…Но дать согласье рыбакуДевчонка не успела…«Кто это крикнул на ветру?» —Спросил ещё не старыйПастух, который поутруПас на горе отару.Спросил, растрёпанный слегкаИ простодушный малость…Услышав речи пастуха,Мэй вдруг расхохоталась.Ну, кто б в ответ на тот задорОстался равнодушным?!Пастух сей миг отару с горПогнал кнутом пастушьим.Так быстро миновать ручейПопробуй-ка, сумей!Но он глядел не на ручей…Не в поле, где полно грачей…Глядел он, не сводя очей,Как улыбалась Мэй.Она запела… ГолосокВзлетал – и падал вниз.В нём были радость, торжествоИ девичий каприз.Он был насмешливым – и вдругНеобычайно кротким…В нём ветра зимнего в боруПроскальзывали нотки,Он лился, как речной поток,Он, как ледок, был хрупким.И нежным, точно шепотокВоркующей голубки.Пастух молчал и не дышал,Покуда дева пела,И на отару показал,И произнёс несмело:«Прими моих овечек в дарИ двух ягнят к тому же.С любовью их тебе отдам,Да и себя как мужа.Я бы хотел и сотню летПрожить с тобою вместе.Тебя я знаю: о тебеМне рассказала песня».Сердечко дрогнуло у Мэй,Нашлось в решенье умном:«Пусть светит всем, как солнце, Энн,Я буду светом лунным,Особенно для пастуха,Ведь он влюблён, и шибко —(При этой мысли губы МэйЧуть тронула улыбка), —Мы всё привыкли с малых летДелить с сестрёнкой Кэт.И коль она ответит „да“,Я не отвечу „нет“».Спросил рыбак,Спросил пастух:«Каков же твой ответ?»«Да», – объявила Кэт.Мэй не сказала «нет».А что же Энн?Она однаНисколько не скучала:То вышивала у окна,То пела, то молчала.И осознала, что сестёрНе видела весь день,Заметив, как же великаПод вечер стала тень.И тут тревожно стало ей…Прошла, волнуясь, к лугу,Под трель, которой соловейПриманивал подругу.На миг заслушалась она,Вздохнула поневоле,Прекрасна, как сама луна, —Величественна и бледна, —В блестящем ореоле.Потом к калитке подошлаИ час, наверно, крядуВверх по холмам, вниз по холмамСестриц искала взглядом.И так светился этот взглядИ так сияли очи,Как будто тысячи гирляндЗажглись во мраке ночи.А песня соловья меж темВсё жалобней звучала…Заканчивал он трель свою —И начинал сначала.Без устали на майский лугОн звал и звал кого-то…И Энн в ответ на песню вдругВзяла такую ноту,Какая даже и во снеСестрицам не приснится,Какую даже по веснеВзять невозможно птице.Так и случилось всё, ей-ей,Хоть верится с трудом…Король со свитою своейВ свой возвращался дом.И нотка уха короляКоснулась, чуть звеня…И он, поводья натянув,Поворотил коня.За голос деву полюбив(И увидав глазами),Он пал к ногам её, забывО королевском сане.Звук уносился далеко —На много миль окрест…И Кэт – на пару с рыбаком,И Мэй – на пару с пастухом,И все – пешком или верхом —Стеклись из сотни мест.И всем внезапный этот путь,Похоже, дался даром:Никто не выглядел ничутьУсталым или старым.Напротив, радостный напевИз каждой рвался глотки,Ведь трудно было не подпетьВолшебной этой нотке.И королевский пел отряд,И пел простой народ,И даже рыба, говорят,В воде открыла рот…И пели птицы в небесахВ согласии с природой,И пел, с улыбкой на устах,Король златобородый.А отзвенела нотка Энн,Пленившая округу, —Король сейчас же встал с коленИ предложил Энн руку.Сыграли свадьбу три сестрыВ один из майских дней.Всё это было так давно,Что всех «давно» давней.Час свиданья и призрак
НевестаДержи меня крепче, родной,От ветра слабею я.Он – тянет меня за собой,Полётом дерзким маня.Там, на вершине, далёк,Мерцает один огонёк —Его зажгли для меня.ЖенихЧего бояться, покаМы вместе – в руке рука?А что до света вдали —Так это свет маяка.ПризракПолетим, неверная дева,Домой, полетим домой.В шуме ветра, моя королева,Различаешь ты голос мой?Ты любила меня когда-тоИ готовилась стать женой,И ты станешь ею, когда тыПолетишь со мной в дом иной.НевестаДержи меня крепче, родной.Не отпускай, прошу.Он корит меня прежней виной.Я ослабла – еле дышу.Мне страшно, друг дорогой!Меня уносит поток.Он – велит лететь за собой…Горек бывшей любви зарок!ЖенихГлаза закрой, отдохни.От ветра лицо отверни.Согласись, кроме моря и неба,Никого, мы сейчас одни.ПризракОбними меня, о жена,Полетим сквозь пургу и метель,В край иной, где сегодня намПриготовили кров и постель.Ты довольна будешь вполне,Кров, постель молодым – честь по чести.Вспомни, как ты сказала мне:«В жизни, в смерти ли – мы будем вместе».НевестаМолвлю слово одно – и уйду:Стынет грудь, холодеют ноги.Только слово одно – и уйду,Растворившись в воздушном потоке.Мой родной, не покинь меня,Не забудь, как я позабыла.В своём сердце оставь уголокДля меня, – я уже остыла.Если б ты это сделать мог,Я б тебя, родной, навестила.ЖенихПолно, полно же, милый друг.Успокойся… К чему это вдругГоворить и вздыхать о смерти?Да и ветер унялся вдруг.ПризракТы грешна – нет слаще грехаИ ничтожней нет урожая!Ты ещё навестишь женихаИ увидишь, что с ним другая.Боль твоя, как моя, глубока:Лишь на день опустеет место.И куда прекрасней тебяБудет эта его невеста.Сможет счастье ему подаритьИ детей вынашивать станет.Ну, а мы – свои души губя,Воя, ноя, друг друга кляня,В этом мрачном парить океане.Мимолётная любовь
«Была ты грустной до меня,Уйду – взгрустнёшь вдвойне.Я – мимолётный блеск огняВ осенней пелене. Что станешь делать,как уйду?..В постели ледянойТебе, опавшему листу,Не сладко спать одной».Чуть дрогнула её рука,Качая колыбель…«Мысль о тебе навернякаСогреет мне постель…»Ребёнок всхлипнул – и она,Прижав его к груди,Негромко молвила: «ВеснаНам светит впереди…И смерть, с весною заодно…»«Как птенчик твой продрог!Я бы построил вам гнездо,Когда бы только мог.Но где они, – весенний пыл,Былой румянец щёк?..Скажи, тебя не позабылТвой прежний паренёк?..»В её глазах сверкнули вмигСтыд за него и боль,И он умолк и даже сник,Не доигравши роль.К окну с ребёнком подошлаИ в гулкой тишинеСказала: «Пусть любовь прошла…Сынок, ты дорог мне!»«Печальных песен мне не пой, —Сказал с презреньем он, —И не дразни… Спешу я к той,В которую влюблён.Она – мой яблоневый цвет,Желанный сочный плод,Который через пару летМне в руки упадёт…»«Она – желанный сочный плод,А я – опавший лист?Так поспеши, чтоб через годИсполнить свой каприз…Срывай цветы, топчи траву,Ликуй в весеннем сне…Но осенью и наявуТы вспомнишь обо мне!Когда она, твоею став,Увянет, как цветы…»Он оборвал её, сказав:«Она не то, что ты…Ведь роза, что берёг отец, —Не цветик полевой.Я встану с нею под венецИ назову женой.Прощай же! Вспоминай те дни,Что были до меня:Тебя порадуют они…Пора седлать коня».Нет, волю не дала слезам —Что их напрасно лить! —А обратилась к небесам:«Бог – может ли забыть?»Погребальная песнь девушек
(из поэмы «Путь принца»)
Увяли радость и любовь – ты опоздал!Как путь далёкий скоротать, не угадал;Ах, проглядела все глаза голубка наша!Истаяла без голубка, не всхлипнув даже;Другому сердца своего не отдала;Навек уснула, умерла… Тебя ждала.Семь лет назад, пять лет назад и даже годОна стояла бы живая у ворот;Ах, если б ты тогда коня поторопил,Фонтан уснувший во дворце опять забил,И ветер южный снег уснувший растопил,И розы куст зацвёл, что был ей мил.На бело личико её теперь взгляни!Оно не так прекрасно, как в былые дни,Осыпалась златая пыль с её кудрей,Мы маки белые на лоб уложим ей.Голубку нашу – Так измучена она! —Укроем саваном: печаль утолена.Какою ровною она всегда была,Не замечала, мягко, жёстко ли спала,И так же безразлично было ей,С узором платье или рубище на ней.И как корона ни сжимала ей виски,Её движенья были плавны, не резки.Неторопливо речь её текла.Собою управлять она могла,Какой бы королевою была!Сердечка не смущала ей толпа.Со всеми терпелива и мила,О, как она в душе любви ждала!Тебе бы плакать, но вчера, а не сейчас,И над живой ещё и не закрывшей глаз.Под причитанья милых дев – её подруг,Ты маки белые рассыпь принцессы вкруг,А розы красные оставь там, у дверей.Ты опоздал – и красных роз не нужно ей.Сестрицы
– Ты не видела, сестрица, —Ненароком, невзначай! —Голубя в моём окошке?Что смеёшься?.. Отвечай!Вечером, а может, ночью,Перед самою грозой?В клюве он держал колечкоС голубою бирюзой.– Да, я голубя видала…Мне пришлось его пугнуть,Чтобы он в окно не бился,Чтобы ты могла уснуть.– Ты добра ко мне, я знаю…Так ответь, моя душа,А собаку ты видала,Что космата и рыжа?Вдоль ограды пробежалаИ обнюхала крыльцо…У неё на шее лента,А на ленте – письмецо.– Да, сестрица, та собакаВыла ночью под ветлой.Я, покой твой охраняя,Прогнала её метлой.– А хорошенькому пажуТы не открывала дверь?Что, и не припомнишь даже?Не приходит он теперь.Плащ его богат и ярок.На плече венок из роз.Он мне приносил подарок —Дивный гребень для волос.– Как же, я его видала…И отвадила скорей,Чтоб тебя не беспокоилСкрип несмазанных дверей.– Стой, не убегай, сестрица,Не криви в усмешке рот…Незнакомого мужчинуТы видала у ворот?Он придёт ко мне сегодня,Чтоб просить моей руки!Я люблю его всем сердцем,Наши чувства глубоки!– Незнакомца я видала…Но тебе не всё ль равно?Я, вздохнув, ему сказала,Что ты замужем давно.– Ложь! Вот это ложь, сестрица!Ты разбила сердце мне…Как ты можешь веселиться?..Чтоб тебе гореть в огне!Побегу за ним вдогонку,За него приму и смерть…Ах, завистница лихая,Как же ты могла посметь?!– Что ж, беги за ним, коль хочешь…Вот что я тебе скажу:Ты семьи не опорочишь…Я тебя опережу.Джесси Камерон
«Джесси, Джесси Камерон,Ты моя, моя навек», —Снова повторяет он.Между тем закат померк,Туманом густым затянуло лугаИ темень настала…А море всё точит свои берега,Всё стонет устало.Но вот наконец он услышал ответ,Похлестче удара:«Ну, всё. Погуляли – и хватит, сосед…Ведь ты мне не пара!»Была безрассудна она или зла?Не знала округа.Беспечно и весело Джесси моглаОбидеть и друга.Нацелится в сердце почище ножа,Горда и спесива…А всё оттого, что собой хороша,На диво красива!Со смехом сказала, взглянув на лунуИ выставив ножку:«Я знаю, вовек не сойдутся в однуДве наши дорожки!»А море нахлынет и схлынет опять,Всё борется с сушей.Он Джесси осмелился за руку взять,И молит: «Послушай!Когда бы однажды задумалась ты…»Она перебила:«Твои уговоры напрасны, пусты.И полночь пробило…Ты ждёшь продолженья?.. Прими же совет:Ступай прямо к Кэтти.А может, и к Лиззи. Ты несколько летУ них на примете».Зашлось его сердце от этаких слов,От этакой спеси…«За что же твой взгляд так насмешлив, суров,Прекрасная Джесси?!Утешь ты меня поцелуем однимИ будь милосердней!»Но снова она посмеялась над ним:«Проси поусердней!»И стала напротив, довольна собой,И чуть напевала.Глядела насмешливо, будто на бойЕго вызывала.…Потом, по прошествии нескольких дней,В деревне сказали,Что черти в душе, мол, водились у ней,А мы и не знали…И кто-то припомнил, что бабка егоБыла родом с НилаИ чёрного идола, мол, оттогоВ шкатулке хранила,Что вопли и смех в её доме пустомПорой раздаются,Мол, будто кого-то там хлещут кнутом,Над кем-то смеются…О Джесси! От друга, а ныне врагаУйди торопливо!Ведь море затопит свои берегаВо время прилива!К родимому дому беги поскорей,Забудь эту ночку!И мать твоя глаз не спускает с дверей,Волнуясь за дочку.…Но поздно! Подхвачена бурной волной,С дружком своим вместеПокой обретёшь ты в пучине морскойИ сгинешь без вести.Погибнете оба. Ты – с мыслью о нём,Он – в страшной обиде…И мать твоя, выйдя из дома с огнём,Тебя не увидит.В тумане она различит не вполнеМельканье рубахи,Косы колыхание в пенной волнеИ рук белых взмахи.И лишь морякам в этот сумрачный мигУслышать случитсяОтчаянный крик твой, похожий на кликИспуганной птицы.Простил ли он ей? Попытался спасти?Тянул ли к ней руки?А может быть, встал у неё на пути,Обрекши на муки?Цеплялась она за него, осознавЧто смерть на пороге?Смирила ли свой независимый нрав,Моля о подмоге?Услышал ли он долгожданное «да»В губительном споре?..Всей правды о том никому никогдаНе выскажет море.Базар гоблинов
Сёстры – что живут одни,Проводя в заботах дни, —Слышат в изумрудных травахКрики гоблинов лукавых…Дни и ночи напролёт:«Покупайте!..Дивный мёд,Мандарины, апельсины,Яблок полные корзины…Листвою одето,Расщедрилось лето.На миг нам дано,Минует оно,Как сон, как каприз…Покупай, торопись!Малину из чащи,Клубнику – нет слаще, —Крыжовник с куста…Порадуй уста!..Хурму с гладкой кожейОтведай, прохожий!»Те крики под вечер всё громче, слышней,И сёстры их ловят среди камышей,К ручью пробираясь, спеша за водой…На гоблинов взгляды бросают порой.У Лиззи румянец горит на щеках.Лаура былинку ломает в руках.– Лиззи, гляди!Вон там, впереди!Гоблин, не иначе,С угощеньем скачет!Та в ответ ей: – Не кричи!Спрячься в травах и молчи!Гоблинов недобры лица…Не гляди на них, сестрица!Гроздья винограда —Из какого сада?Чем их поливали,Прежде чем сорвали?..Но, не вняв словам её,Шепчет младшая своёИ едва не плачет:– Гоблины к нам скачут, —Кто с корзиной, кто с лотком…А тот, что машет нам платком,С дынею на блюде…– Покупайте, люди!– Да, – Лаура говорит, —Фрукты хороши на вид!Ароматны и нежны!– Нет! Мы есть их не должны!..Закрой руками уши!И гоблинов не слушай,Они приносят горе…Да и стемнеет вскоре, —Вздыхает старшая сестра, —Идём, уж спать давно пора!…Лаура поневолеПослушалась и встала…Однако, выйдя в поле,Чуть от сестры отстала.В волнении ужасномОбратно повернула…Снедаема соблазном,На гоблинов взглянула.Один усат, как кот,Другой крадётся мышкой.А третий – толст, как крот, —Зажал кошель под мышкой…И тот, что как змея,И тот, с оскалом крысы,И тот, с хвостом коня,И тот, с прищуром рыси,Тот, в перьях, как сова,И тот, в ослиной шкуре,С загривком, как у льва,– Купи! – кричат Лауре.Их голоса в тишиЗвучат сладчайшим хором.Склоняют поспешить,Поддаться уговорам.Серп лунный над водой,Чуть посветив, истаял…Как лебедь молодойОтбившийся от стаи,Как юная ветла,Склонившаяся к речке,Как лодка без весла,Как лошадь без уздечки,Как новобранец в бой,Что оробел немало,Послушною рабойЛаура им внимала…Торговцы поднялись,Довольные собой…Лауру принялисьХвалить наперебой!Сомкнувшись в тесный кругИ подмигнув друг дружке,Ей предложили вдругОтведать сок из кружки.Один разгрыз орех,Легко, подобно белке.Другой под общий смехИзюм стащил с тарелки,Пень лепестками розУбрал, подобно трону,Из виноградных лозРешил сплести корону.Другой, заржав конём,Вокруг неё обнёсС едою и питьёмСеребряный поднос.Тот, в перьях, как сова,Возьми да завопиЕй на ухо слова:– Купи у нас, купи! —Валяла дуракаЛукавая ватага…Лаура же покаНе сделала ни шага.– Нет денег у меня! – сказала виновато. —Ни меди в кошельке, ни серебра, ни злата…Могу я принести взамен монет в подолеКолосья спелой ржи, что золотится в поле!– А золото волос? —Ей гоблины с упрёком.И наконец всерьёз:– Купи у нас за локон!Кивнула им, дрожа.И – распустила косы.Приметив взмах ножа,Едва сдержала слёзы.По-детски торопясь,Припала к кружке с соком…Напиться не моглаИм, купленным за локон, —Прозрачным, как вода,Хмельней вина любого.В тот миг была отдатьИ голову готова!Сок лился, как река,И всё не шёл на убыль…Она пила, покаНе заломило зубы…Орех с земли подняв,Пошла, шатаясь, прочь…И не могла понять,День нынче или ночь.…Лиззи чуть не до утраУ ворот стояла.Где же ты была, сестра,Где же ты гуляла?!Вспомни Дженни, – как она,Собирая мяту,В поле к гоблинам однаПодошла когда-то.Приняла от них цветы,Мёдом угощалась…До глубокой темнотыВ дом не возвращалась.А проснувшись поутру,Встала чуть живая,Вновь на сказочном пируПобывать желая.Сидя на земле сыройУ ручья под вечер,Всё мечтала о второйС гоблинами встрече.И истаяла, как тень…И лежит в могиле.Помнишь, у ограды хмельЛюди посадили?Он погиб – дня через два…Думаешь, от зноя?!..Говорят, там и траваНе взошла весною!– Замолчи, сестра! —Говорит Лаура. —Ты нежна, добра…Не гляди так хмуро!Да, я сок пила,Ела фрукты эти.Счастлива была,Как никто на свете!..Ах, какую дыню —Предвкушая, млею! —Только вечер минет,Принесу тебе я!Зёрнышки граната,Что хранят прохладу,Гроздья винограда —Лучшего не надо!Голубые сливыС лёгкой поволокой —Вкусные на диво!И всего – за локон!…Как сросшиеся деревца,Как двое в шлюпке,Как дети одного отца,Как две голубки,Одно дыханье на двоих, —Они уснули…Чтоб сон не потревожить их,Ветра не дули,Сова ночная по дворуЛетать не стала.И даже солнце поутруЧуть позже встало.…Лишь защебетали птицы,За дела взялись сестрицы:В поле выгнали коров,Принесли из лесу дров,Тесто замесили,Сена накосили,В доме обмели углы,Чисто вымыли полы,Дали петуху зерна,И уселись у окна…Лиззи – напевая,Розы вышивая…Лаура – ждать нет мочи! —С мыслями о ночи.А день всё медлил… День всё длился…Но в небе месяц появился —И сёстры, завершив труды,Собрались принести воды.Одна – весёлая, как прежде.Другая – с тайною надеждой,Что ядом отравляла кровь…С желаньем сок отведать вновь!А вечер был сырой и мглистый…Нарвав черёмухи душистой,Кувшины полные неся,Сказала старшая: – НельзяНам оставаться в поле дольше:Уж белки не мелькают в роще,Да и кузнечик не стрекочет…Успеть бы нам домой до ночи!– Нет, – ей Лаура отвечала, —Ещё сова не закричала,Не пала на траву роса…Она ждала, что голосаВот-вот услышит за холмом:«Эй! Покупайте! Продаём!», —Всё медлила домой идти,Надеясь встретить по путиВ дурманящих пахучих травахТорговцев – гоблинов лукавых.Споткнулась на холме пологомПри мысли накупить за локонКлубники небывало красной…Искала гоблинов… Напрасно.Их видеть, слышать – всё одно! —Теперь ей было не дано.– Смеркается, – сказала Лиззи. —Туманом затянуло выси…И звёзды не горят, сестрица…Прошу тебя поторопиться!Не миновать сегодня ливня!..Глянь, гоблины!..Кричат надрывно!Как и всегда, твердят одно…Вся побелев, как полотно,Лаура покачнулась, стала…«Ужель я видеть перестала?Ужель я потеряла слух?..»…Переведя немного дух,Держась рукой за деревца,Дошла, шатаясь, до крыльца.Потом торговцев стала звать.Ничком упала на кровать,Сама с собою говоря…Жестокой жаждою горя.…Часы сплетались в дни, недели…Поднявшись нехотя с постели,Лаура, сжав до боли руки,Всё силилась услышать звуки,Дразнившие ушедшим днём:«Эй, покупайте! Продаём!»Всё силилась… Потом устала,Прислушиваться перестала,Больная, бледная, худая, —Как месяц на исходе, – тая.Не зная, чем себе помочь,Орех, подобранный в ту ночь,Она зарыла у стены —За домом, с южной стороны.Но всходов не было… НапрасноОна глядела ежечасно,Они не выросли… Отныне,Как путешественник в пустыне,Мираж увидевший вдали:Озёра, реки, корабли, —Лаура грезила о саде —Глотка единственного ради.…Пол больше не мела,За птицей не ходила,Работать не моглаИ ела через силу.Часами у окна,Понурая, сидела —Без отдыха, без сна…Согнулась, поседела.Сестрица не моглаПонять её вначале.Лишь наступала мгла —И голоса звучалиВсё там же, за ручьём:– Купите! Продаём!Она, собравшись за водой,Слыхала и сейчасЛукавый шёпот, смех чужойИ топот-перепляс.Чтобы сестру свою спасти,Она была бы радаЕй этих фруктов принести:И слив, и винограда, —Но знала, что ценаИм большая, чем пенни.Ночь проводя без сна,Всё вспоминала Дженни…Ничьей не став женойИ деток не родив,Та умерла весной,Отведав этих слив.Когда же Смерть из-за углаЛауре погрозила,Сестра решенье приняла…«Придай мне, Боже, силы!»Дождавшись, что наступит мгла,Обдумав всё заране,Спокойно к гоблинам пошла —С монеткою в кармане.Не без труда разобралаФигурки их кривые…Присматриваться начала,Прислушалась впервые.…Кто-то, присвистнув, дал стрекача,Кто-то запрыгал вокруг, хохоча.Кто-то рогатый ногами затопал.Кто-то носатый в ладоши захлопал.Кто-то, как кошка, принялся щуриться.Кто-то взлетел, закудахтав, как курица.Кто-то сморкался, пыхтел и плевался.Кто-то шипел и змеёй извивался,Кто-то, стараясь казаться добрее,Громко кричал:– Эй! Купи поскорееФиники сладкие,Цитрусы гладкие,Малину из сада, —Крупнее не надо! —Лесную морошку, —Всего понемножку!..– Любезные, – в ответ она.(Толпа захохотала!) —Таких плодов, сказать должна,Я прежде не видала!Куплю их – только не себе! —Достав монетку – пенни —«Ловите!» – бросила толпе.(Не забывая Дженни.)– Нет, ты отведай их сама! —Ей гоблины с усмешкой. —Решайся! Лишь придёт зима,Мы скроемся… Не мешкай! —В речах их зазвучала лесть:– Попробуй мёд вначале!Сядь с нами, окажи нам честь.Мы без тебя скучали!Останься, мы тебе должныПризнаться, милый друг:Плоды немыслимо вкусны…Но лишь из наших рук!Знай, сладость яблок налитыхИсчезнет по пути…Вам, людям, невозможно ихДо дома донести!В твоей деревне уж давноНе светятся огни.А звёздам в небе всё равно…Сядь с нами, отдохни!– Торговцы, – Лиззи говорит, —(Те разом поднялись!) —В одном окошке свет горит, —Меня там заждались.Ну, что ж… Мы не сошлись в цене:Не то родит ваш сад…А потому монетку мнеВерните-ка назад!Услышав этакую речь,Те принялись плясать,Траву сухую в поле жечьИ головы чесать.«Безмозглой» девушку назвавИ выкрикнув проклятья,Один вцепился ей в рукав,Другой порвал ей платье.А третий – отпустил пинокИ оцарапал когтем.Четвёртый сбил ей туфли с ног,А пятый – двинул локтем.Шестой ей в ухо начал выть,Седьмой – по виду крот —Её пытался накормить,Пихнуть ей сливу в рот.Ни слова не произнесла,Будто не слыша брани…Стояла твёрдо, как скалаВ ревущем океане.Чем злее делалась толпа,Тем стойче, тем бесстрашней,Как будто каменной былаСторожевою башней.Взгляд устремила в высоту,Назад откинув косы, —Подобна яблоне в цвету,Что осаждают осы.…Говорят, коня несложноОтвести на водопой,Но и силой невозможноНапоить его водой,Если он не пожелает…Так и тут. Старались зря,Щерясь, хрюкая и лая,Лютой злобою горя…Лиззи губ не разомкнула,Ни кусочка не взяла.Но лица не отвернула, —Втайне рада, весела.Сок стекал с неё потоком…Вот награда за труды!Сок добыт – и не за локон!Хитрость принесла плоды.Между тем настало утро.Гоблины исчезли враз:Кто-то в норку прыгнул шустро,Кто-то ловко юркнул в лаз.Этот в дымке растворился.Тот под карканье грачейКубарем с горы скатился…Сгинул, – сиганул в ручей.И корзин не стало боле, —Их как ветром унесло!А затоптанное полеВмиг бурьяном заросло.…Подобрав монетку – пенни —С зеленеющей травы,Лиззи мчалась в нетерпеньеЧерез буреломы, рвы,Кочки, рытвины, ухабы, —Как разбуженная тень.И ответить не могла бы,Ночь сегодня или день.…В дом влетела, точно птица…Отдышалась у дверейИ увидела: сестрицаСтала савана белей. – Я соскучиться успела! —Лиззи закричала ей.(Сердце ликовало, пело!) —Ну, целуй меня скорей!..Наклонилась к ней поближе…– Я спасла тебя, дружок!Что ты медлишь?..Обними же!Я тебе добыла сок!И подставила ей щёки:– На, целуй! И не жалей!..Крепче!.. Брось стесненье это.Ешь меня, а хочешь – пей!..Та с трудом проговорила:– Я всю ночь ждала, а ты…Лиззи… что ты натворила?Ты отведала плоды?! —И слезинку обронила…И не отводя лицаМилую сестру бранила,Целовала без конца.И глотала, и глоталаСвой позор и свой упрёк,Фруктов гадкие ошмёткиСлизывая с милых щёк.Вкус знакомый примечала,Будто снова сок пила.Будто, жизнь начав сначала,Снова на пиру была.Только сок сейчас был горький.Жёг он, как змеи укус.Горче травяной настойкиОн казался, – этот вкус.Миг – и девушка забылась…Стыд, смущение – долой!Тело колотилось, билось,Будто в лихорадке злой.Волосы лицо накрыли,Точно всполохи огня,Птичьи встрёпанные крылья,Грива дикого коня.Мысль зажглась полоской света,Поражая новизной:«Неужели горечь эта —Власть имела надо мной?»Наземь пала, точно ливеньДолгожданный, проливнойИли молодая липа, —С корнем вырвана грозой.Всё плохое отпустило, —Не тревожило, не жгло.Прошлое теряло силу,Будущее не пришло.Словно стала после буриДней земная круговерть…Что же суждено Лауре:Жизнь иная? Или смерть?..Жизнь. Не смерть же, в самом деле!Лиззи у её постелиНе сомкнула глаз.Пить ей в кружке подавала,Ноги пледом укрывала…И в рассветный час,Лишь жнецы на поле встали,А синички залеталиВ синей вышине,С ласковым пастушьим свистом,С первым лучиком искристым,Пляшущим в окне,Как цветок в начале мая,Златокудрая, прямая, —Лаура поднялась.Улыбнулась, как когда-то,Свету утреннему рада,Став здоровой враз.Пять… семь… десять лет промчалось.С милым другом обвенчаласьКаждая сестра…И детишек народила…Дни в заботах проводила, —Ласкова, добра.В праздники, собравшись вместе,Семьи распевали песни,Сидя у огня…Сёстры сказывали крошкамО своём далёком прошлом, —Правды не тая.Головой порой качали…Но охотно отвечалиНа вопросы их:И о гоблинах лукавых,И о фруктах небывалых,Ядом налитых.Ссорились порой детишкиИз-за куклы, из-за книжки…Матери тогдаРучки их соединяли.– Лишь сестра, – им объясняли, —Коль придёт беда, —Испытает все мытарства,Лишь бы нужное лекарствоДля тебя достать.И не упрекнёт нимало…Руку даст, коль ты упала,И поможет встать.