— Аг… Стоп, — Борисов вынырнул из мыслей. — Ты откуда знаешь?

— Анжелика на ушко шепнула, — рассмеялась Тонкс, меняя цвет волос и кожи. — Нас, метаморфок, слишком мало, и мы постоянно общаемся друг с другом.

Память Филча послушно выдала справку, кто такие метаморфы, и Борисов теперь осмысливал сказанное и сделанное. Вот значит как. Клубничка, значит, со всего мира. То-то эта Анджелина Джоли так шустро грудь и губы надувала. Борисов оценивающе посмотрел на Тонкс. Нет, что ей могла рассказать Анджелина, он и так представлял, ибо сам участвовал в процессе, но вот реакция юной сотрудницы Ордена, да и засветка Борисова в жизни борделя, могла вызвать ненужные вопросы.

Сделав себе зарубку поговорить с мадам Лили, Борисов начал думать, что бы сказать Тонкс.

— Вы не знали? — расхохоталась Тонкс. — Ой, не могу! Вы такой забавный, Аргус, только не сердитесь! Анжелика со сме… очень обрадуется, когда все узнает! Ой, вы только не сердитесь! Мне просто очень нравятся такие мужчины, чтобы в возрасте и смело шагали навстречу Злу! Такие мужественные и… несгибаемые!

— Ага, — только и смог процедить Борисов.

— Ой, мы уже пришли! Вступайте к нам в Орден, Аргус, вы явно зарываете свои таланты в землю! Вот, будете у директора, обязательно поговорите! Ну, все, пока!

И Нимфадора убежала, на прощание, звонко чмокнув Борисова в лысину.

Альбус Дамблдор, уже ждал Борисова, подкармливая феникса Фоукса стручками красного перца. Феникс благосклонно принимал еду, и после каждого четвертого отрыгивал язычок пламени.

— Аргус, мальчик мой, — широко развел руки директор, — говорят, вы поймали злодеев в Запретном Лесу?

— Да, — прохрипел Борисов, делая вид, что потирает руки. — Именно так.

Альбус отвернулся, чтобы скормить последний стручок Фоуксу. Борисов хладнокровно вскрыл пузырек с Зельем Поноса, выскользнувший из рукава, и полил им конфеты, предварительно отобрав себе одну. Директор, стоявший спиной, ничего не заметил, зато феникс возмущенно заорал, тут же поперхнувшись перцем, вставшим поперек горла. «Так тебе и надо, курица ты жареная», мстительно подумал Борисов, пряча пузырек и вызывая в голове образ сочной бабы, а именно мадам Лили. Дамблдор, занятый вытаскиванием перца, образ не оценил и пропихнул стручок прямо в феникса. Фоукс немедленно изрыгнул фонтан пламени, спаливший Альбусу бороду, мантию и закоптивший очки, вкупе с ожогами на здоровой руке. Несколько искр попало и на Распределительную Шляпу, мирно дремавшую на шкафу.

Издав протяжный вопль, Шляпа слетела на пол, на ходу извергая из себя артефакты. Меч Гриффиндора, ожерелье из топазов, комок вонючей субстанции, огромный бриллиант, и на закуску кирпич. Борисов сморгнул, но нет, ему не показалось, это был обычный кирпич, одинарный, без дырок и слегка обколотый с края. Дамблдор, к тому времени закончивший тушить себя, повернулся к Шляпе.

— Так-так, — хмыкнул директор. — А кирпич-то зачем?

— Чтобы с табуретки не сдувало! Знаешь, какие сквозняки в Большом Зале? Верните кирпич!

— Ну, здесь-то сквозняков нет, — директор водрузил Шляпу на место. — Что-то сегодня в Хогвартсе все вверх дном, Аргус. Возьмите конфетку, да и мне дайте.

— Да, — прохрипел Борисов, протягивая директору чашу с конфетами.

Дамблдор подвоха не заподозрил, и закинул сразу две конфеты. Борисов последовал примеру, и сделал вид, что усиленно грызет сладкое. Дабы отвлечь директора от разговора о злодеях, Борисов торопливо спросил.

— А что это такое из Шляпы выпало?

— Мое! Мое! Мое! — заорала Шляпа с шкафа.