— Нарекаю тебя Лобзиком! — сообщил Борисов оружию. — Будем вместе выпиливать!
Скупщики вначале было заартачились. Один даже с криком «Берегись, Филч идет!» убежал, но остальные проявили потрясающее упорство. Упирали на то, что времена нынче тяжелые, Министерство лютует, и вообще у каждого дома семеро детей по лавкам, по пять книззлов под столами и всех кормить надо, а еще же и любовницам подарки надо делать! Пока один выступал, остальные кивали с самым одобряющим видом, мол, да, молодец, верно сказал!
Борисов потрясал образцами товара, и упирал на то, что товар качественный, проверенный временем и что его использовали даже школьники. Скупщики, косясь на порножурналы, делали вид, что верят. Дело было на мази, и потихоньку все шло к торгу за конкретную сумму, но внезапно в переулок нагрянула инспекция из Министерства. Поджидавшие ее Пожиратели Смерти смело и решительно атаковали.
Скупщики, визжа, разбегались кто куда. Авроры и Пожиратели метали друг в друга заклинания, разбивая витрины, окна, ломая стены и мостовую, и, самое главное, сорвав Борисову сделку. В других условиях завхоз может еще и отступил бы, но тут, когда огромная гора денег просто проплыла мимо. Федор Михайлович разозлился. Очень разозлился. Уклонившись от очередного заклинания, он сорвал с плеча дробовик.
— Эх, раззудись рука — разойдись плечо! — заорал Борисов, стреляя.
Бах! Бах! Голова ближайшего аврора разлетелась, забрызгав его противника, растерявшегося от такого расклада. Бах! И Пожиратель, обливаясь кровью, упал рядом с аврором. Еще один заряд, выпущенный в упор, прервал его мучения. За грохотом и вспышками магии никто не обратил внимания на выстрелы, и совершенно зря.
Борисов пошел по проулку, как ангел возмездия. Бесконечные патроны и полностью автоматическое оружие привели к тому, что Федор садил из дробовика со скоростью пулемета. Авроры и Пожиратели падали на мостовую, как трава под косой. Завхоз рычал и стрелял, стрелял и рычал, мстя пришедшим в переулок за срыв сделки. Последние авроры и Пожиратели пали буквально через минуту, после того как завхоз открыл стрельбу.
— Авада.
— Хуяда! На! — и Борисов застрелил последнего Пожирателя. — Урррроды!
Оглянувшись — никого! — Борисов сплюнул и покинул переулок. Даже последнему дебилу было бы понятно, что теперь скупщики несколько дней будут сидеть в норах, пока ищейки из Министерства будут рыть землю. На мгновение Борисов встревожился, что сдадут, но потом сообразил, что все, кто видел его с дробовиком — остались лежать на мостовой. Следовало немного подлечить нервишки и сбросить адреналин, и Борисов пошел в «Клубничную радость».
Мадам Лили была на прежнем месте, и завхоз, не стесняясь, заявил.
— Давай сюда крепкой выпивки и поживее!
После чего обустроился за ближайшим столиком, скинув плащ и повесив дробовик на спинку стула. Мадам Лили немного замешкалась, но все же оперативно подтащила бутылку Огневиски и добротный граненый стакан. Борисов вскрыл бутылку, набулькал стакан до краев и в два вдоха выпил. Бандерша, выпучив глаза, смотрела на то, как Федор набулькивает второй стакан.
— Что встала? Где закусь? Хотя хрен с ней, — и Борисов занюхал рукавом. — Садись, обкашляем насчет охраны. Видишь, уже бригаду злодеев порешил, как раз к борделю подбирались!
— О, какой вы молодец, — улыбнулась Лили и похотливо облизнулась.
Борисов, закусывая второй стакан конфетами, облизывание оценил, и сразу встал, расстегивая штаны. Откуда ж было знать завхозу, что в бутылку и конфеты мадам Лили заранее вбухала тройную дозу самых убойных любовных зелий? На Федора все равно не подействовало, только возбудило сверх всякой меры.
Спустя два часа и два сломанных стола, Борисов покинул «Клубничную радость». Возбуждение и адреналин утихли, а насчет охраны договорились, пока Федор драл Лили прямо на столе. Старая проститутка выкладывалась по полной, и мебель пострадала… как и уши всего квартала. Лили так орала про
Поправив дробовик под плащом, Борисов отбыл в Хогвартс.
Вечером, делая вид, что патрулирует Хогвартс, а на самом деле просто проветриваясь, Борисов совершенно случайно натолкнулся в одном из темных коридоров на шушукающихся девушек.
— Так-так, нарушаем, значит? — прохрипел Борисов, хватая их за руки.