Тут я понял, одну вещь, про которую совсем забыл:

– Хилт, кстати, а пошли, пожалуйста, кого нить в клинику, что бы принесли бинтов, иголок и ниток и обязательно йод и зеленку. В общем, пусть Миллу скажут, что для обработки ран, он соберет все.

Хилт улыбнулся, ему очень нравился тот факт, что большая часть бойцов его команды выживет после турниров.

– Просто чудо, что ты к нам пришел, Алексей! У нас такой сильной команды, в которой я настолько был уверен, и не было никогда. Если еще до весны все дотянут, то золотой кубок будет нашим! Вот только рыцарей бы еще расшевелить.

– Да там Мазур хотел какие-то изменения по этому поводу внести. Может и они зашевелятся.

– Да, хотелось бы их замотивировать, а то совсем к местным турнирам интерес потеряли, последнее выступление – просто кошмар! А потом на «Больших турнирах» уже и не могут копье-то нормально держать!

Я пошел в казарму, в отдельную комнату. Там были двуспальная кровать, умывальник и стол, на столе стояла бутылка с напитком, скорее всего, с сильно разбавленным вином, лежали огромная головка сыра и каравай хлеба. Я потрогал хлеб, как я и думал, он был еще горячим. Воинов или участников соревнований очень любили, пока они были живы, и кормили от города очень хорошо. Лучше воинов питались только богатейшие купцы, ну и конечно рыцари. Да и постоянно поддерживаемое тепло за счет города было достаточно дорогим удовольствием. Дрова стоили дорого. Мне-то повезло, конечно, что мне помогал Сафий. Он как знал, что я про этот вопрос забуду, да и то, что я деньги все потрачу бездарно тоже, поэтому мой двор был завален дровами, без моего в этом участия. Потом, правда я выслушал кучу лекций по поводу того, что я бы тут не выжил, что я удивительно не самостоятельный, и что мне очень повезло, что я попал именно в этот город и именно к Сафию. Я почувствовал странное дежавю, когда он мне все это выговаривал.

Сегодня был день отдыха перед турниром, но я решил все-таки посвятить его тренировке и выпросил грушу для занятий с копьем, а после обеда обещал приехать Мазур и тоже провести со мной занятие. Я мало упражнялся и боялся, что после турнира мне может быть не до тренировок вообще.

Особенность зимнего турнира, это то, что всюду печной дым. Во всех нишах были печи типа буржуек, и, несмотря на то, что трубы были выведены максимально вверх, все равно везде был запах дыма и дров. Да и сама тренировка выглядела по-другому, очень большое значение отводилось разминке, постоянному движению, чтобы мышцы не успевали остыть. Вот и сейчас, после того как я пришел к Климу, он отправил меня бегать вокруг арены, и навстречу мне отправил «Грушу», которую выбрал специально для моих занятий.

– Самый толковый из состава этого года, если выживет, через год будет настоящим копейщиком.

Пробежав три круга и достаточно разогревшись, мы сошлись с ним на арене. Он действительно был крут, и был сильнее меня в мастерстве владения копьем, но у меня уже был больше общий опыт поединков. Я был внимательней и после первого выпада и атаки заметил, что у него левая рука чуть отставала от правой. Когда он возвращал копье после выпада, получался небольшой угол. Я придумал, как это использовать, и, когда в следующий раз мы начали сближение и он буквально выстрелил копьем в мою сторону, я отбил выпад, а в тот момент, когда он начал обратное движение руками, я серединой древка копья поймал его с левой стороны, и что было сил крутанулся вокруг своей оси слева направо. «Копье – это рычаг!» – звучало в моей голове, и рычаг сработал, но не так, как я ожидал. Мы занимались на арене деревянными палками, слегка заточенными с обеих сторон, и я отломил левую часть его учебного копья. Если бы мы сражались на настоящих копьях, это дало бы мне значительное преимущество, так как я, начиная атаку с той стороны, где был обрублен наконечник, имел бы небольшое преимущество, но с копьем учебным преимущество было минимальным, просто его копье стало чуть короче моего, поэтому мы продолжили поединок. Он понял свою ошибку, на чем именно я его поймал, и постарался устранить ее, хоть это было и непросто во время боя. В следующее наше схождение он, неожиданно крутанувшись вокруг своей оси, почти провел удар с левой стороны, в районе моего уха. Я даже не знаю, что меня спасло, может Провидение, а может рефлекс, но в последнюю секунду я откинул голову максимально назад, и древко его копья чуть-чуть коснулось переносицы моего носа. Я увидел небо, мутное и серое, из которого падали снежинки, руки мои были где-то далеко внизу, и потерял противника из поля зрения. Понимая, где он должен находиться, я нанес удар с правой руки, туда, где он должен был быть, и древко моего копья достигло цели. Я почувствовал сопротивление, и пока моя голова возвращалась в нужное положение, дожал копье по максимуму. Раздался хруст, и мое копье переломилось пополам. Мой противник лежал на полу арены, копье попало ему прямо в солнечное плетение, и он сейчас лежал и пытался восстановить дыхание, но ему это не удавалось. Глаза просто вылезали из орбит, и он лежа хрипел. Я, наконец, почувствовал, как по моему носу что-то текло, это древко копья сбило кожу, и теперь сочилась кровь. Особенность ран на лице в том, что даже незначительная маленькая ранка может очень сильно кровоточить. Но мой противник был повержен, а моя тренировка была закончена на сегодня, и я пошел в казарму приводить себя в порядок. Зайдя к Хилту, я поинтересовался:

– А принесли с клиники то, что я просил?

– Да принесли, все в нише около бани, Милл решил зарезервировать нишу, и завтра тут будет он сам, а сегодня там все готовит его ученик Нег.

– Ого, хорошо, пойду тогда подлечусь маленько.

– А что там у тебя?

– Да ерунда, чуть кожу содрал, но блин крови столько, что вид как у полумертвого.

Задачка-то вот теперь была в том, как эту кровь остановить, чтобы завтра не стать посмешищем. Мазать особенно ничем и нельзя. Намажу зеленкой и точно получу прозвище типа «Зеленый нос». Видимо, придется просто остановить кровь, прижав бинт, смоченный спиртом и потерпеть, но по носу больше получать нельзя. Дойдя до ниши, выделенной Миллу, я вновь проникся его талантом. Конечно, во всем чувствовалось все-таки, что он – скорее палач, чем доктор. Стол и другое оборудование, которое уже было смонтировано в нише, для пыток подходило куда лучше, чем для медицинских операций, но где было взять другое? Да и не так уж я был уверен, что оно в нашем мире было сильно другим. Не добавляла радости и серая ткань, которой сейчас тут завешивал стены Нег. Он делал все, в общем-то, правильно, просто, если бы ткань была бы белой, все бы выглядело и правда по-настоящему больничным, но белой ткани тут не было, она была цвета светлой мешковины, да и освещение давали импровизированные керосинки, созданные по моему чертежу и работающие на смеси самогона с маслом.

– Нег сделай мне, пожалуйста, кусок бинта, смоченного самогоном.

– Да, Алексей, сейчас, вот ложитесь сюда, – Нег показал мне на пыточный–операционный стол. Я решил отбросить внутренние предрассудки и лег, как он мне сказал. Нег обработал сначала руки, потом достал из деревянного ящичка бутылочку спирта и кусок бинта и аккуратно протер мне лицо, смыв всю кровь, и положил компресс мне на нос. Щипало так, что из глаз шли слезы.

– Может, все-таки обработаем йодом?