– Он с ним, но давай все-таки попробуем с ним поспорить!

– Тогда это точно нужно делать не тут, а у нас в палате. Нужно очень чистое помещение, все протереть самогоном. Но если не выйдет, и он помрет, нам же несдобровать?

– Он и так, и так помрет, я сейчас все устрою, чтобы нам это ничем не угрожало. Скажи, ты можешь ему временно снять боль?

– Наверное, могу, но реально ненадолго, у него острый аппендицит, возможно уже перитонит, сканер пишет, что вероятность смерти в течение следующих 36 часов почти 94 процента.

– Я не понимаю то, что ты сейчас говоришь. Давай, сними ему боль, а я уже все устрою. Иди, готовь место, куда его принести и объясни все Миллу.

«Авантюра, чистой воды авантюра, я не медик, у меня нет соответствующего образования, я вообще буду зачитывать необходимые действия по медицинской энциклопедии местному палачу-кастрату и любителю вскрывать лягушек!» – думал я. Но Сафий был непреклонен, и я залез в программу, дал задание сгенерить анальгетик. Через пять минут загорелся ярлычок, что необходимый препарат синтезирован, мы развернули Фатия обратно на левый бок, я зашел с его спины, снял пластырь и ввел препарат в область шеи.

– Через сколько подействует?

– Минут через двадцать, ну и работать будет около часа. Но полного обезболивания не будет. Но легче ему станет точно.

Я пошел готовить операционную. Дойдя до клиники, я зашел в палату Милла и начал ему рассказывать, что нам предстоит сделать. Я думал, что Милл воспримет мои слова как шутку, но я ошибся. Он стал серьезен, в его глазах загорелся огонь, настоящий огонь естествоиспытателя. Он был готов провести эту операцию даже на себе, лишь бы понять, что и как, и начал задавать мне вопросы:

– Скажи где находиться этот отросток?

– В правой области внизу кишечника вот тут. Смотри, вот у меня есть как раз шов от такой операции.

Я расстегнул комбинезон и показал свой шов сантиметра в три длиной, который уже и разглядеть-то было невозможно.

– Ага, скажи еще, а тут ведь крови много не должно быть, если правильно разрезать?

– Да, по идее не должно.

– А ты можешь послать в мою мастерскую евнухов, чтобы они принесли мой инструмент?

«Мастерская!» – вот как он называл свою пыточную. Но лучше уж такой инструмент, чем совсем без инструмента. Милл сказал евнухам, что нужно было взять:

– Так обязательно возьмите два ящика с инструментами и стол. Стол привинчен к полу, нужно будет отвинтить, ключ висит на стене. Там ремни, осторожней, не повредите. И постарайтесь ничего не потерять по пути.

Потом он обратился ко мне, и начал рассказывать свой план.

– У меня есть стол, специальный стол с ремнями, это мое изобретение, я фиксировал на нем клиентов, чтобы они не могли нанести себе увечья. Я думаю, что если нам придется вскрывать ему живот, этот стол будет очень полезен. У меня еще есть несколько приспособлений, которые, по-моему, тоже будут полезны.

Дальше наш диалог строился так: Милл задавал вопрос, который я транслировал медицинской энциклопедии, а затем пытался ему передать ответ максимально простыми словами. Но Милл в строении человека знал побольше моего. Когда я прочитал, чем и как зашивать сальник, он сразу понял. А для меня сальник так и остался резинкой в двигателе моего мопеда. Также, когда я прочитал ему о последовательном разрезании слоев, его лицо прямо-таки засияло.