Мы сидели в одной из гостевых комнат королевского дворца – я, Сияна и Сахаринка. На лице зверодевочки застыло выражение глубокого шока, на лице муравьедевочки – виноватое выражение. А что именно застыло на моём лице, я даже описывать не берусь, ещё не придумало человечество таких эпитетов…

Сказать, что я охерел от заявочки Эгины – значит, ничего не сказать. Настолько внезапно и неожиданно королева выдала свою волю.

– Мама иногда так поступает… – произнесла Сахаринка, виновато глядя на меня. – Она отбирает себе любовников из числа приглянувшихся ей мужчин… особенное внимание уделяет чужестранцам… Это необходимо для Мирмеграда.

– Каким образом королевские интрижки необходимы для города? – кисло поинтересовался я.

– Мама делает это не для удовольствия… точнее, не только для него… – произнесла Сахаринка, чутка покраснев. – Она отбирает себе подходящих мужчин разных рас с сильными генами, чтобы использовать их биоматериал для… для оплодотворения яиц, из которых появятся новые мирмеции, более сильные и жизнеспособные.

– Что? – моё охреневание перешло в новую фазу. То есть я нужен Эгине не просто как партнёр на одну ночь, но ещё и как… гм… племенной производитель?

Сияна, услышав такое, одарила Сахаринку жгучим взглядом, топнула ножкой по полу и издала странный звук – то мявк, то ли тявк, то ли рявк, то ли ещё что-то подобное. В этот момент её звериные инстинкты взяли верх над человеческой половинкой. Рейнджер-фуражир действия зверодевочки проигнорировала, словно той вовсе не существовало. Всё внимание Сахаринки оставалось сосредоточенно на мне.

– У королев мирмеций в теле предусмотрен природный механизм долгосрочного сохранения мужского биоматериала, – произнесла Сахаринка. – Но сам понимаешь, за долгий срок в триста лет любое, даже самое сильное семя придёт в негодность, и королеве надо периодически обновлять запасы. Вот мама и отбирает себе фаворитов. Особенно её интересуют чужестранцы, ведь именно новый неопробованный биоматериал из дальних краёв может дать наилучший эффект. И стать основой для новых сильных дочерей.

Сахаринка говорила быстро, как студент на экзамене, использовала много сухих учёных терминов. Видимо, всё для того, чтобы скрыть сильное волнение и вину. Ведь именно из-за её доклада я оказался в подобной ситуации. Хотя злого умысла у мирмеции не было.

– Но я не хочу быть племенным производителем, – произнёс я кисло. – Я, конечно, не против детей… когда-нибудь в будущем, когда буду готов. И желаю сам их воспитывать. А не по чьему-то повелению.

– Нет такого понятия как «не хочу». Тебя избрали. На кону государственная целостность Мирмеграда.

– Так секс же запрещён!

– Для всех, кроме мамы. Она исключение. Кто-то должен рожать новых мирмеций, ведь иначе мы просто вымрем.

– Блин… И что, если мой… биоматериал ей подойдёт, Эгина от меня кучу дочек наплодит?

– Да. Но ты этого не узнаешь, личность отца держится в секрете. Но в любом случае тебе надо гордится, это большая честь!

Сахаринка начала активно напирать на то, что мне, оказывается, очень даже повезло. Внимание королевы, большая честь, бла, бла, бла… Не знаю, не знаю, меня всё равно терзали смутные сомнения. Чёрт с ним, с семенем… меня больше волновал… скажем так, процесс его извлечения из меня. Как это вообще будет происходить?

– Интересно, королева яйца откладывает муравьиной половинкой… а любовью занимается человеческой? – вслух осторожно озвучил мысль. Меня изначально волновало немного другое, но я решил зайти издалека, зная пуританские воззрения Сахаринки. – И если да, то почему не наоборот?

– Почему тебя интересуют такие вещи? – Сахаринка посмотрела на меня с удивлением и завела старую скрипку. – Это большая честь – стать фаворитом королевы… даже на одну ночь. Многие бы были очень рады… хотя ты и не похож на остальных…

– Всё равно это звучит так, как будто меня вызывают, как какого-нибудь проститута, – недовольно произнёс я. Кажется, Сахаринка не поняла, куда клоню и на что намекаю. Либо намеренно уходит от ответа. – Нет, в принципе Эгина – мамаша, конечно, максимально горячая, особенно если забыть про её муравьиную часть. При иных обстоятельствах я бы не отказался, ещё бы как не отказался… Но то, как она формулирует свои желания в повелительно-приказном тоне… раздражает.

– Пойми, она королева, она так привыкла. Обращаться со всеми в повелительном тоне. По другому не умеет и вообще не представляет, что такое возможно.