Чтобы ускорить освобождение брата из тюрьмы, Хари решил сам отвезти приговор на утверждение в высший судебный орган штата Махараштра. Ему было невыносимо сознавать, что его родной брат Говинд совершенно безвинно томится в камере тюрьмы. Он вспомнил слова профессора, который в колледже читал им теорию относительности: «Час, проведенный в обществе любимой женщины, кажется нам минутой, а минута, проведенная на раскаленной печке, — часом…»

— Остановите, пожалуйста, здесь, — попросил он водителя, когда они поравнялись с высоким зданием, построенным в викторианском стиле, взял портфель и вышел из машины.

Ананд развернул газету «Хиндустан таймс». На первой полосе была напечатана фотография Хари и Говинда и большая статья об известном адвокате, который в течение трех дней «перевернул» дело об убийстве Вармы и разоблачил подлинного преступника.

Ниже он увидел фотографию Бонси, стоящего за свидетельской кафедрой, под которой была надпись, отражавшая циничную жестокость преступника: «Убийца родного брата».

«Бомбейские таксисты закончили свою забастовку, благодаря гениальному профессионализму адвоката Хари Шривостава, сумевшего снять преступное обвинение с их коллеги Говинда Шривостава. Панчаят частного извоза Бомбея от всей души выражает благодарность адвокату Шривоставу и судье Бадринатху, в лице которых они видят гарантию и величие индийского правосудия», — прочитал Ананд в конце статьи.

В этот момент Хари открыл дверцу и сел рядом с ним.

— Все в порядке! — радостно сообщил он. — А теперь — сам знаешь, куда!

— Понятно! — Ананд ослепительно улыбнулся.

Развернувшись, машина помчалась на улицу Мухаммеда Али, где находилась следственная тюрьма предварительного заключения. Когда они подъехали к высокой каменной стене, ограждавшей тюрьму, Хари был удивлен скоплением людей и машин.

У ворот мрачного здания стоял автобус телевидения. Операторы суетились с тяжелыми камерами на плечах. Хари попытался незаметно юркнуть в дверь пропускного пункта, но не тут-то было: двое журналистов преградили ему путь. Один из них громко выкрикнул:

— Господин Шривостав! Два слова для бомбейского телевидения!

Отступать было некуда и адвокат заговорил.

До слуха Раджи доносились лишь некоторые фразы.

— Я счастлив тем, что с помощью Всевышнего мне удалось исполнить свой профессиональный и человеческий долг. А когда это человеку удается в любой сфере, он счастлив, счастлив потому, что соединился с миром гармонии путем усилия над собой, над бренностью, над стереотипами и всем тем, что разделяет людей! Это все, господа! Мне очень некогда, я должен передать копию приговора и всевозможные выписки и документы для освобождения из-под стражи невинно заключенного в эти стены моего брата Говинда Шривостава! — с этими словами Хари скрылся за дверью.

Раздались аплодисменты, шум и крики. Щелкали фотоаппараты. Застучали барабаны: это группа бродячих музыкантов исполняла чудесную ритмичную мелодию.

Часы на высокой тюремной башне показывали половину четвертого. Было тепло и сухо.

Мери немного всплакнула, опершись на плечо Фариды. Раджа поминутно промокал носовым платком свое разгоряченное лицо.