– Я знаю, зато бодрит. Вспомни, как мы первый раз пили мамин кофе. Нам тогда тоже не понравилось.

Елена печально улыбнулась и сделала маленький глоток.– «Вполне сносно для травяного сбора».– Приятное тепло разлилось по пустому желудку. Катерина тихонько присела рядом и посмотрела на сестру: – Расскажи о своих детских воспоминаниях, ты действительно вспомнила все?

– Да, насколько может помнить маленький ребенок, но это потом. Сначала ты продолжишь рассказ, возможно, тогда мы сможем хоть как-то представить случившееся.

– Ты думаешь, самолет все-таки вырвался из волны?

– Мне хотелось бы так думать, и я знаю, что мой рассказ попахивает бредом, но я видела обратное. Он не пытался вырваться, он летел именно в бездну.

Катерина еще раз задумалась, и девочки молча продолжили чаепитие. Солнце уже поднялось над горизонтом. А спать все равно не хотелось.– «Возможно это из-за напитка» -предположила Елена– «А возможно я и так уже слишком много проспала».

За дверью послышались легкие шаги и Катерина тут же вскочила, настороженно вслушиваясь в приближающийся шум.– «Слишком много человек для одного завтрака». -Нехорошее предчувствие сжало встревоженное сердце и девушки переглянулись, замерев в ожидании. Громкий лязг металлического затвора сотряс тишину и дверь отворилась. На пороге показались два мужчины, в просторных одеждах и высоких сапогах. Они занесли огромную, полную горячей воды, лохань, держа её за две маленькие ручки, и поставили в центре комнаты, будто маленький пластмассовый тазик с каким-то несчастным литром воды. Их лица не покраснели, не покрылись потом, и они не пыхтели от натуги.– «Круто»– подумала Катерина и блаженно посмотрела на воду. Следом зашел еще один представитель мужского пола. Он поставил на маленький, стоящий в углу стол, большое глиняное блюдо, наполненное очищенными фруктами, и повесил на деревянную ручку лохани чистое полотенце, мыло он положил рядом. Немного помедлив, он обратился к пленницам, глядя на них своими светлыми голубыми глазами: – Воду заберут через час, так что поторопитесь. – Он пристально оглядел Елену и довольно кивнул. – Продолжай пить траву, она придаст тебе сил. Да и еще, мыться придется в одной воде, у нас просто нет времени греть и носить вам воду. – С этим он и вышел, заперев обратно дверь на засов. Сестры опять посмотрели друг на друга.

– Ну что, радуйся сестренка! У нас сегодня банный день! – Катерина наконец-то засияла.

После горячей ванны и плотного завтрака, девочки наконец-то уснули глубоким спокойным сном. Они спали так крепко, что даже не слышали, как унесли лохань, заменили питьевую воду на более свежую и принесли горячий обед, оставшийся стоять нетронутым до самого вечера. Первой проснулась Елена и тихонько разбудила сестру. На столе стоял уже немного остывший ужин, источая восхитительный аромат свежего хлеба и пряных специй. Катерина принесла тарелку на кровать Елены, и они вместе поужинали тушеной рыбой с какими-то сладковатыми крупными листьями и воздушными свежими лепешками. Солнце уже скрылось за горизонтом, когда удобно расположившись на кровати, Катерина начала свой рассказ.

***

Катерина очнулась только при высадке из самолета, когда по аварийному воздушному трапу их скидывали в кучу, словно покойников после великой эпидемии чумы. Катерина полетела вниз и приземлившись на другие тела, сильно прикусила язык, отчего рот наполнился солоноватым привкусом крови. Именно боль и заставила её очнуться. Уродливые китайцы скидывали людей, словно тряпичных кукол, скаля при этом свои желтые зубы. Недаром про них ходила поговорка «Оптимист изучает китайский язык, а пессимист автомат Калашникова» Катерина как раз относилась к пессимистам, не по жизни, а по отношению к ближайшим зарубежным соседям, и то с недавнего времени. «Как жаль, что у меня нет автомата Калашникова»– подумала она тогда, сплевывая кровавые слюни. Внизу, возле трапа, стояли еще два старика, но они скорее походили на европейцев, хотя их одеяние, в виде просторных льняных рубашек и брюк, было больше похоже на одеяния Древней Руси. Катерина, словно пьяная, попыталась встать на ноги, оглядывая кучу полубезсознательных людей, но ноги упрямо подкашивались, отчего приходилось передвигаться на четвереньках. Марты нигде не было видно, как, впрочем, и других взрослых, встретившихся ей в самолете. Вся масса состояла из молоденьких девушек, ползающих друг по другу и бессовестно заголявших упругие задницы. «Нас продали в сексуальное рабство»– подумала Катерина, наблюдая за молоденьким контингентом «Но я им так просто не дамся, не на ту напали, мальчики». Но тут с трапа вниз полетела Елена, и она напрочь забыла о своих угрозах, встречая и оттягивая в сторонку родное тело. Сестра была в глубоком обмороке и не подавала никаких признаков жизни. Катерина оттащила сестру подальше от трапа и села на густой травяной настил, положив её голову себе на колени.

Самолет стоял на ровной поляне, выложенной на подобии плитки, большими гладкими камнями. Его серебристый корпус блестел от обильной влаги, как будто перед высадкой, они решили его помыть, щедро полив из шланга водой.

Катерина прервалась и серьёзно посмотрела на сестру. – Самолет был мокрый! – еще раз повторила она. – Значит, он все-таки соприкоснулся с волной.

– А если они соприкоснулись, значит, он никак не мог вырваться, даже при самых благополучных обстоятельствах.

– И где мы тогда? Утонули и попали в рай, что ли?

– Я не знаю, – Елена немного помолчала. – Рассказывай дальше, мне интересно услышать продолжение.

И она продолжила…

Катерина оглядела местность. Густая сочная растительность покрывала всю видимую глазом территорию, уходя на возвышение ровными изумрудными холмами, покрывавшимися по мере удаления легкой белоснежной дымкой. Огромные резные листья дикого папоротника, свисали между высоких многовековых деревьев, тянущихся своими могучими ветвями к жаркому солнцу. «Прямо заповедник какой-то или джунгли»– подумала Катерина, пытаясь рассмотреть хоть какие-то признаки цивилизации. Но они отсутствовали. Сильная влажность, стоявшая в жарком воздухе и легкий порывистый ветерок, говорили о близком расположении моря или другого мощного водоёма, хотя ни одна даже очень большая река не создаст такого мягкого тропического климата. Значит, все-таки море, вот только какое? Катерина посмотрела на двух стоящих стариков. Полностью седые длинные волосы одного были аккуратно зачесаны назад и завязаны в тугой тонкий хвостик. Аккуратная бородка скрывала большую часть лица, а выцветшие глаза смотрели на происходящее с живым интересом. Второй был такого же роста, около 180 сантиметров и довольно крепкий на вид. Его сильно загорелое лицо было гладко выбрито, а волосы собраны в такой же хвост. Одежда тоже была одинаковой, только у седого еще был повязан расшитый непонятными знаками пояс.

Отгрузка живого товара закончилась, и китайцы спустились вниз, резво соскочив с резинового трапа. Худой недавний стюард направился к воздушному клапану и занялся его отключением, складывая медленно опадавшую поверхность. А Ченг подошел к старцам, и они молча воззрились друг на друга. После пятиминутной игры в гляделки, они пожали друг другу руки и неспешно пошагали прочь, заводя какой-то, известный только им троим разговор. Катерина не слышала, о чем они говорили, но видела, как китайцу отдали небольшой темный мешочек, отчего тот склонился в полупоклоне. Щупленький стюард все это время ревностно поглядывал в их сторону, скручивая тяжелый аварийный трап. Седой старец похлопал Ченга по плечу и мужчины чему-то весело рассмеялись. Сделка была завершена и они повернули обратно.

Из густых зарослей папоротника шумно вынырнули две телеги, запряженные потными коротконогими лошадями. Они громко фыркали и перебирали мощными ногами упругий дерн, отчего на месте копыт оставалось неровное травяное месиво. Большие деревянные колеса легкой телеги, противно поскрипывали, подпрыгивая на неровной земляной поверхности, и выбрасывали комья вывороченной травы. Повозками правили похожие, и слишком мускулистые для своего возраста, старцы, периодически покрикивая на нетерпеливых лошадей. Катерина испугалась и посильнее прижалась к сестре. Она отползла чуть подальше, отталкиваясь вялыми ногами и не сводя глаз с новоприбывших. Их лошади громко заржали и они, натянув примитивные поводья, ловко спрыгнули на землю, начиная бережно усаживать в телеги полу– чумных девушек. Кто-то громко заплакал, и старцы уставились на толпу сгруженных тел. Плакала какая-то смуглая девушка, размазывая слезы по грязному припухшему лицу. Один из грумов подошел к ней, и начал шептать какие-то слова утешения, ласково утирая слезы. Она быстро успокоилась, и он взял её на руки, посадив в деревянную телегу. Переговорщики подошли поближе и молча встали, наблюдая за действиями возничих. Их равнодушные взгляды вызывали злость и отчаяние у молодых пленниц, но им было все равно, по крайней мере, так читались их лица. Катерина посмотрела на Ченга, полным ненависти взглядом и словно почувствовав, тот повернулся в её сторону. Старец с поясом последовал его примеру. На секунду Катерина встретилась с китайцем взглядом, и тот довольно усмехнулся, растягивая губы в зловещей улыбке. Мгновенно разъярившись от такого издевательства, Катерина с жаром выставила средний палец, вложив в этот жест всю свою ненависть. Ченг перестал скалиться и равнодушно отвернулся, а старец осуждающе покачал головой, словно мудрый желающий добра дедушка своей невоспитанной внучке.