Глория, озабоченная завтрашними дерзкими планами, скрестила руки на затылке, но коварные вопросы не давали сосредоточиться для релаксации.

А вдруг завтра сказка кончится?

А вдруг опять наступят трудовые будни?

А вдруг опять вернется пустота в области сердца?

Чтобы больше не зацикливаться на энергичном прошедшем и смутном будущем, аспирантка включила телевизор.

На экране, словно в насмешку, возникли розы: какой-то бойкий малый, стоя на одном колене, подносил замлевшей диве роскошный букет.

Но Глория больше не хотела видеть ни одной чужой розы — ни на клумбе, ни в букете, а, тем более, по кабельному каналу.

Смазливый хлыщ, покоряющий сердце глупой дамы подношением цветов, смотрелся хуже самого отвратного монстра.

И розы в сериальном букете явно были некондиционные, с подвядшими лепестками и обмякшими листьями.

Глория Дюбуа, слишком уважающая тонкую эстетику профессиональной флористики, переключилась на другой канал.

Гроб высшей категории стоял на церковном постаменте, окруженный печальными людьми в черном.

Аспирантка, жаждущая всего лишь эфирной нирваны, хотя бы на полчаса, без малейшего сожаления рассталась с недвижимым покойником.

Но тут же на экране образовался оживший и бодренький мертвец.

Аспирантка уничтожила гада-зомби нажатием упругой кнопки.

Потом дистанционный пульт впал в длительный зеппинг.

Вампир с клыками, нацеленными на чужую аорту, тоже не подходил в качестве релаксационного средства.

Как и бравый шериф, стреляющий с обеих рук из короткоствольных револьверов.

Крутая эротика в исполнении пары дебелых лесбиянок не вдохновила.

Политическое ток-шоу с постными физиономиями престарелых сенаторов и вальяжной агрессивностью ведущего — тем более.

Были изгнаны с экрана пара мыльных комедий, сопровождаемых закулисным, всегда одинаковым хохотом, похожим на ржание табуна лошадей.