— Мистер и Миссис Фу! — послышался голос домомучительницы. — Вы где? Я слышала вас в библиотеке!

— Ага, — заметил муж, пока мы сидели под старинным столом, подгребая к себе магией все разбросанные книги.

— Мистер и Миссис Фу! Невежливо не отзываться, когда вас зовут! — строго произнесла домомучительница.

— О, смотри! Чье-то завещание! — заметил муж, вытаскивая старинную желтую бумагу с магической печатью. — Так-так-так! Что тут завещают? Тому, кто найдет это завещание!

Если честно, то даже я навострила уши, наскоро пролистывая фамильные летописи.

— Я … зарыл… свой талант в землю! — прочитал муж, комкая бумагу. — В семье не без банкрота! Ладно, нашла что-нибудь?

Он сунулся в мою книгу.

— Что-нибудь нашла! — ответила я. — Тут на каждой странице проклятие! Погоди! Одну минутку! Дядя, когда искал что-то, использовал это заклинание…

Я прошептала магическую формулу, как вдруг в каждой книге засветились страницы: «Проклятье! Проклятье! Проклятье!».

На каждой странице каждого тома это слово встречалось как минимум раз десять! На ком-то из родственников лежало сразу по десять семейных проклятий! Половина из которых не снимаемые. Другая половина — сулящие страшную моментальную смерть!

— Ой! — ужаснулась я, поглядывая на мужа так, словно он сейчас вдохнет и не выдохнет.

— Да ладно тебе! У нас уже иммунитет к большинству из них, — зевнул муж, листая книгу. — Ничего! Чисто!

— И у меня чисто, — вздохнула я, откладывая старинную книгу. — Погоди, а если они не знали, что это — проклятие? Может, они тоже думали, что это призрак или заклинание? Должен же хоть кто-нибудь об этом знать?

Я уткнулась в очередную книгу. Имена и проклятия сливались воедино. Сотни имен, сотни злодеяний, за которые проклинали целыми семьями. Темные чародеи, мучители, гнобители, сотни раз пытающиеся завоевать мир!

— Ууууу! — послышался скрипучий голос и лязганье цепями. Из стеллажа появился Терентиус. Он то ли пропел, то ли прохрипел. — Парней так много холостых! А я люблю в бондажике! Кхе-кхе!

— Пошел вон, — отмахнулись мы, листая очередные тома в надежде, что чья-то совесть упомянула хоть что-то похожее. Но летописи молчали. Мы углублялись в века, но и там была тишина.

— Что значит, пошел вон? Итак, пряники! Кнут вас везде ищет! — витал рядом Терентиус, рассматривая наши ссадины и царапины.

— Отвали! — дернул плечом муж, отбрасывая книгу.

— Пожалуйста, не мешайте! — попросила я, вежливо улыбнувшись. — Нам надо кое-что найти!

— А знали ли вы, что пряник — намного страшнее, чем кнут? — послышался раздражающий скрипучий голос. — Одна родственница забила всю семью черствым пряником! Кровь была даже на потолке!