Что думал, что чувствовал он в те дни?.. Документы не дают ответа.
Верно, еще сильнее тосковал по Москве, где оставались жена, друзья, наверное, тревожился за них. Наш собеседник, генерал, в это время руководит борьбой партизан в тылу врага на нашей территории. Зорге сражается в тылу врага на его территории. И Зорге наступал! Вот об этом документы говорят с полной достоверностью. Теперь главной задачей Рихарда Зорге стало определить позицию Японии на Дальнем Востоке.
У него были на этот счет свои соображения. Он знал, какую телеграмму получил Отт от Риббентропа. «Предпримите все, — говорилось в ней, — чтобы побудить японцев как можно быстрее начать войну против России… Чем быстрее это произойдет, тем лучше. Наша цель, как и прежде, пожать руку японцев на Транссибирской магистрали, и еще до начала зимы».
Под председательством императора Хирохито второго июля состоялось секретное заседание тронного совета. Докладывали главнокомандующие армии и флота, Двумя днями позже Зорге узнал о принятых решениях: нападение на Индокитай, сохранение пакта о нейтралитете с СССР, но приведение в готовность достаточного количества войск, чтобы при удобном случае все-таки осуществить нападение. В августе после беседы с германским военно-морским атташе Венеккером Зорге выяснил, что военно-морские силы Японии имеют двухгодичный запас горючего, а войска и промышленность — только на шесть месяцев. О больших сухопутных операциях в данный момент нечего и думать…
И опять поражаешься способности Зорге анализировать факты. Значительная их часть могла быть доступна и другому влиятельному корреспонденту. Зорге добывал их вполне легальными методами. Это позволило ему во время процесса над его группой с полным основанием говорить: «Информация предоставлялась мне добровольно».
И опять удивляешься не только прозорливости, но и неслыханной работоспособности этого человека! Непонятно, когда он отдыхает, когда садится за стол, чтобы отправить обязательную статью в газету, когда составляет донесения, когда думает, анализирует? Судя по его же информации во «Франкфуртер цейтунг», он проводит дни на дипломатических раутах.
В сентябре 1941 года в Токио праздновалась годовщина антикоминтерновского пакта. Накануне вечером японское правительство устроило праздничный прием. Пресс-атташе германского посольства д-р Зорге присутствовал на этом приеме. На следующий день после обеда он был в числе трех тысяч гостей, собравшихся в самом большом зале Токио «Сибия». Во «Франкфуртер цейтунг» появилась очередная информация о торжествах, а в Москву было направлено тщательно проверенное донесение.
«Японское правительство решило не выступать против СССР».
Конец сентября 1941 года. «Советский Дальний Восток можно считать гарантированным от нападения Японии».
В понедельник, 6 октября 1941 года на страницах «Франкфуртер цейтунг» в последний раз появляется инициал «S».
Осталась неотправленной телеграмма в Москву:
«Наша миссия в Японии выполнена. Войны между Японией и СССР удалось избежать. Верните нас в Москву или направьте в Германию».
Его арестовали 18 октября 1941 года в доме на Нагасаки-мати, 30, Полицейские не могли не поразиться обилию книг — тысяча томов! — которые они увидели в квартире Зорге. На столике у кровати лежал томик стихов японского поэта XVI века Ранрана.
Арест Зорге и его помощников расценивался японской контрразведкой как самая большая удача. Тридцать два сотрудника тайной полиции получили высшие ордена.
В германском посольстве это событие произвело эффект разорвавшейся бомбы. Эйген Отт и полковник Мейзингер постарались преуменьшить свою роль в отношениях с советским разведчиком. Чтобы как-то объяснить неслыханный просчет всех, кто был в ответе за это, принялись сочинять о Рихарде Зорге разные небылицы. Так появились легенды о Зорге-сверхчеловеке…
Следствие затянулось на несколько лет. Не так-то просто было осудить этих людей! Все совершилось бы гораздо скорее, если бы речь шла об обыкновенном «шпионе» и обычном «шпионаже». А обвиняемый, стоящий перед судьями, спокойно утверждал, что в его действиях не было ничего, что противоречило бы человеческой этике и человеческим законам. Вот что он говорил:
— Я не применял никаких действий, которые могли бы быть наказуемы. Я никогда не прибегал к угрозам или насилию.
Я и моя группа прибыли в Японию вовсе не как враги Японии. К нам никак не относится тот смысл, который вкладывается в обычное понятие «шпион». Лица, ставшие шпионами таких стран, как Англия или Соединенные Штаты, выискивают слабые места Японии с точки зрения политики, экономики или военного дела и направляют против них удары. Мы же, собирая информацию в Японии, исходили отнюдь не из таких замыслов… Центр инструктировал нас в том смысле, что мы своей деятельностью должны отвести возможность войны между Японией и СССР. И я, находясь в Японии и посвятив себя разведывательной деятельности, с начала и до конца твердо придерживался этого указания.
Конечно, я вовсе не думаю, что мирные отношения между Японией и СССР были сохранены на долгие годы только благодаря деятельности нашей группы, но остается фактом, что она способствовала этому.
Он продолжал утверждать это и после того как суд приговорил Рихарда Зорге и Ходзуми Одзаки к смертной казни. Остальные члены группы были осуждены на разные сроки тюремного заключения.