— Ну раз у тебя все в порядке, то я пойду назад, к своему сериалу и пицце, — усмехнулась бдительная подруга и все же добавила: — Но если еще нужно будет спасать от маньяков, психов — зови. Но только строго с одиннадцати утра и до девяти вечера, с перерывом на обед и не в выходные.

Я усмехнулась. Вот ведь… Дашка!

— Спасибо ещё раз. — Я улыбнулась этому грозному Бэтмену, блюдущему закон об охране труда. Все же Дашка была замечательной подругой!

А вот когда вернулась на кухню… Нет, ну наглость! Мало того, что этот недоутопленник несчастный воспользовался девичей доверчивостью, проник в мою квартиру, оделся в мою одежду, выспался на моем диване… так теперь он еще и покусился на МОЙ омлет!

Никита вовсю хозяйничал на кухне, раскладывая скрэмбл на две тарелки.

— Кхм, — кашлянула я. С намеком так кашлянула, в духе «ты влез не в свое дело, парень».

— А-а-а, ты уже все! Закончила с соседкой? — безмятежно отозвался кандидат на приобретение цементного тазика для ног. При этом наглый расхититель сковородки не обернулся, а потому даже не подозревал, как я была близка к убийству с отягчающими.

И этот тип не только не испытывал моральных угрызений по поводу кражи еды, но и подслушивать считал не зазорным.

— А тебя не учили, что брать чужое нехорошо? И греть уши на посторонних разговорах — тоже не айс. — Я оперлась о дверной косяк, в упор глядя на затылок Никиты.

Он все-таки обернулся.

— Я не подслушивал, а лишь убедился, что это не твой псих вернулся.

— Он не мой, — тут же открестилась я от бывшего.

— Так вот, как убедился, что это не он, так и ушел. А про ужин… ты разве со мной не поделилась бы?

Я представила, как на глазах у Ника в один фейс хомячу омлет, а он провожает каждый кусок голодным взглядом, и… Поделилась бы! Конечно, поделилась. Но вот то, что он меня так просчитал, а главное, не спрося, начал сам…

— Тебе не говорили, что ты невыносим?

— Невыносимых людей не бывает, — возразили мне сухим, скорбным тоном профессионального бурлака. — Бывают слабые плечи и заклинивающие колеса у грузовых тележек.

— Еще и зануда, — вынесла я вердикт.

— Нет. Я просто бываю объективным. Всегда, — прозвучал убийственно честный ответ, и я поняла: Ник бесил всех. И постоянно.

— Объективность мнения о… — Я задумалась на секунду, подбирая слова. — Скажем, о событии из репортажа часто зависит от ширины объектива фотографа и угла съемки — это я тебе как профессионал говорю.

— Ты журналист? — тут же подобрался Ник, как иной настораживается при приближении охотника с двустволкой.