Вся эта риторика оставляла Ольгу совершенно равнодушной. Ее взгляд был устремлен на пляж. Она долго стояла, плотно стиснув зубы и неотрывно глядя в одну точку, словно забыв о своем сообщнике. Потом наконец расслабилась и заговорила как бы сама с собой:

– Догадается ли Марсиаль о той помощи, которую он нам оказал, поймет ли, что я все это время играла роль?

– А вам не все равно?

Ольга не удостоила его ответом и продолжала размышлять вслух:

– Думаю, что поймет. Догадается, когда я исчезну.

– Эрст заподозрит, что он кому-то проболтался… – пробормотал Вервей, внезапно забеспокоившись. – И рано или поздно…

– Ничего не бойтесь. Я исчезну бесследно. Все адреса, которые я ему давала, ложные.

– Надеюсь, вы не называли ему свою настоящую фамилию.

– Повторяю вам, за меня вы можете не волноваться, – с презрением бросила Ольга.

Все эти мелочи не имели для нее никакого значения. Важно было одно – достичь намеченной цели. Она с чуть снисходительной интонацией стала успокаивать своего спутника:

– К тому же Марсиаль не станет рассказывать обо мне. Я в этом уверена.

– Да, ведь тогда он признался бы в том, что не сумел сохранить тайну, – немного поразмыслив, согласился Вервей.

– По этой причине или по другой… – задумчиво сказала Ольга.

Было очевидно, что ей не хочется больше обсуждать эту тему. Ее спутник пожал плечами:

– В конце концов, теперь вы знаете его лучше, чем я.

– С ним я боялась только одного… – задумчиво произнесла молодая женщина, словно продолжая монолог.

В течение какого-то времени она опасалась, как бы Гор не попросил ее сопровождать его, быть рядом с ним в момент съемки. В таком случае ей не удалось бы после покушения ускользнуть от внимательного ока полицейских. Но нет, он и тут тоже проявил себя с наилучшей стороны.

– Марсиаль сам затронул эту тему, но лишь для того, чтобы успокоить меня. Ему пришла в голову мысль, что мне было бы приятно присутствовать при съемке. Он сказал мне, что вполне осознает, насколько интересным было бы для меня такое зрелище. И, как всегда, с большим тактом спросил, не расстроюсь ли я, если не буду участвовать в фотографировании. Мое присутствие стеснило бы его. Когда речь идет о важных для него снимках, он любит работать один. Он ведь склонен считать, что эти фотографии станут венцом его карьеры. Так что я свободна. В общем, все складывается как нельзя лучше.

– Что ж, фотографии его не разочаруют, – усмехнулся Вервей. – Выходит, что таким образом мы по-своему даже выразим этому дураку нашу признательность.

Ольга, пожав плечами, промолчала. Заговорщики, кинув вокруг последний взгляд, вернулись на шоссе. По пути они удостоверились, что в кустах достаточно укрытий, где можно надежно спрятать мотоцикл, на котором они собирались вернуться сюда через два дня. Винтовка в разобранном виде умещалась в футляре для удочек. Парочка, едущая на мотоцикле с подобным снаряжением, не должна была привлечь внимание в этих местах. И вся операция выглядела великолепно подготовленной, продуманной вплоть до мельчайших деталей.