Нужно признать, что эти два волчары обставили меня как щенка. После того, как они обсудят "важные дела", к которым не допускаются слабаки и женщины, мне придется развлекать этого, химера его задери, вон Остральда. Меня определили на роль титулованной куклы, безделушки для украшения, а остальное сделают умные и сильные мужчины. Если же я стану ерепениться, мне покажут, где мое место, самыми жесткими способами.

Стрикс!

Он наверняка ждет, что я буду разубеждать его и доказывать свое участие в подавлении заговора, а он станет неверяще смеяться и снисходительно признавать мой — небольшой, разумеется, — вклад.

Нет уж, такого удовольствия я ему не доставлю.

Я отошла к окну и постояла немного, остывая после знакомства с героем письменного стола, покусай его Цербер.

Итак, фаворит скачек определен. Не зря Альфред подвел ко мне Остральда раньше других. Тем более мне придется для начала убрать Эрнауса, и я надеюсь, что мне удастся с ним договориться. Пусть хороший — и весьма полезный для Ангории — человек окажется вне Грязного озера, которое я собираюсь разлить позже. К тому же... Первый советник — тот еще жучара. Кто знает, на что он способен, если начать воевать с ним всерьез. Двух сильных противников мне не потянуть, и с тем, кому приз не особо дорог, попробуем договориться до открытых военных действий.

* * *

Назавтра меня вынудили прогуляться по зимнему саду с вон Освальдом. Я разыгрывала холодную мерзкую гарпию и постепенно внутренне приходила в такое же состояние. Мастер международных интриг лишь посмеивался, чем злил меня еще больше.

После очередного поворота Отральд повел меня вдоль кустов диких роз. Дворцовые маги жаловались, что цветение этого сорта зимой доставляет им немало хлопот, но Мирандии нравится разнообразие.

Генерал остановился рядом с кустом, откуда торчали мелкие цветочки на шипастых ветвях.

— Ваше Высочество, не могу поверить, какие колючие розы цветут при Ангорийском дворе, — говорил он, ломая ветвь розового куста, — куда только смотрят садовники! Такие розы нужно стричь или сажать внутри ограждения.

— В Ангории розы могут постричь садовника, генерал.

— Розы должны радовать глаз, Ваше Высочество, иначе они совершенно бесполезны.

— Для кого как, милорд. У этих роз, — я остановилась и посмотрела ему в глаза, — нашелся свой любитель.

Губы генерала сложились в нитку, а злости в его взгляде хватило бы на четверых.

— Как я уже говорил, каждый должен знать свое место и выбирать цветок по статусу, — его пальцы растерзали нежный бутон.

— Этот сорт розы сам выбирает, генерал. — Усмехнувшись, я посмотрела на усеявшие дорожку останки лепестков. — И даже уничтожить розу не так просто.

— Роза преувеличивает остроту своих шипов.

Глядя мне в глаза, генерал поднял между нашими лицами оставшийся стебель и переломил его пальцами. Незамеченный им шип немедленно проколол перчатку и впился в кожу. Лицо генерала дрогнуло, и я, не стесняясь, рассмеялась.