Утро стало окончательно счастливым. Я позвала сестричек, и мы завтракали вчетвером. Жаль, Сабина и Энни не доберутся. Слишком долог путь и с севера, и с юга, чтобы за три дня можно было доехать курьеру туда, а гостям — сюда. К тому же, обе сейчас в тяжести, что сделало путешествие невозможным. Катриона месяц назад произвела на свет здорового младенца и смогла отлучиться, оставив его на нянек и кормилицу.

Фрейлины сделали еще одну попытку приблизиться ко мне напоследок утверждая, что без их помощи мне на свадьбу не собраться. Но на пороге возникла грозная Катриона в статусе матери семейства, и это стало решающим аргументом. Я совершенно не хотела в это утро видеть никого, кроме самых близких.

Со мной провели все те процедуры, которыми грозились фрейлины, только без них самих.

Одевали меня втроем — подруга и неразлучные двойняшки. Этого было достаточно.

Когда все было готово, и темнозеленое платье с синим отливом облегало верх, колыхаясь снизу волнами бархата, Агни протянула шкатулку с фамильными драгоценностями. Гарнитур с сапфирами и изумрудами как ничто другое подходил к моему наряду. Я надела серьги, протянула руку к колье, но остановилась.

— Колье я надену на бал. Для официальной церемонии у меня другое украшение есть. Принеси мне резную шкатулку черного дерева.

Под изумленным взглядом девушек я достала медальон из бутылочного стекла и повесила его на шею, укоротив цепочку так, чтобы орден "За безумное винопитие" лег в вырез.

Папенька встретил меня вместе со всей семьей, но честь ввести невесту в святилище передал Альфреду — мол, это же Альфред меня выдает замуж, сам папенька ни при чем.

Увидев мое украшение Альфред сжал губы, но не стал устраивать скандал на пороге избавления. Когда он вел меня к храму через коридор вскидывающих сабли гвардейцев, сомнений не было — солдаты заметили "орден" и салютовали вовсе не королю.

Эрик ждал меня у жертвенного огня. Увидев мое "украшение", он понимающе улыбнулся, и я снова уверилась, что сделала единственно правильный выбор.

Жрица связала наши руки золотистой лентой и под пение хора прочитала слова из священного свитка. Огонь ярко вспыхнул. Мы стали мужем и женой, и внутри меня будто разжалась тугая пружина. До последней минуты я боялась поверить, что наша свадьба настоящая, а не шутка богов или кого-нибудь из смертных с короной.

Нас поздравляли, нам кричали пожелания, в нас летели рисовые зерна и сделанные из ткани цветы. Сразу за порогом святилища нас разделили — меня следовало подготовить к вечеру. Я смотрела на придворных церберов и наслаждалась мыслью, что вижу их в последний раз. Но я не питала иллюзий — нам придется провести некоторое время при Эдачийском дворе, и я уверена, что бестиарий Эдачии ничем не уступает нашему.

Подготовка закончилась тем, что я снова выставила фрейлин из покоев и позволила Агни и Дагни стянуть с себя платье, чтобы набраться сил для ужаса под названием "свадебный бал".

Мы пили чай, болтали с Катрионой, ей удалось убедить меня хоть что-нибудь съесть за обедом и пару часов поспать, и, наконец, снова взялись за платье. Шок, скандал — принцесса будет в том же наряде, что и на церемонии! Хвост Минозавтра им всем в глотки. Эрику это неважно. Эрик предпочел бы... ох, нет, сейчас об этом лучше не думать.

Я отогнала видение Эрика, который разглядывал меня в палатке, надела фамильные драгоценности Комфаритов и объявила, что готова к пытке.

Трапезу я едва высидела, чуть касаясь бокала с вином. Делай я глоток на каждом тосте, и боюсь, танцевать бы мне уже не пришлось.

— Трис, съешь хоть что-нибудь, — прошептал мой муж и с улыбкой добавил: — Тебе понадобятся силы.

— Эрик!

— Я про танцы, а ты о чем подумала? — заявил этот наглец, и я, кажется, покраснела.

Мы открывали бал, Эрик повел меня в первом танце, и все стало неважным. Мы с Эриком тренировались в поединке на саблях, поднимались по скалам, заманивали наемников в яму, ехали по жаркой и пыльной дороге, целовались в военной палатке, смотрели в лицо опасности, прятались от соглядатаев — но ни разу не танцевали. Ужасное, невероятное упущение!