Еще через пять часов он звонил из библиотеки друзьям на работу и сообщал, что объявлений нет.

Оставалась последняя проверка. Надо было убедиться, что объявление вышло.

Остаток дня Югин отдал работе. Голова была занята Шурочкой и работа с бумагами, и поездка по объектам не могли отвлечь его. На следующий день Вячеслав позвонил врачу из областной больницы, с которым вместе охотился. Попросил порекомендовать специалиста по тяжелым случаям пневмонии. Через час врач отзвонил, сообщил имя и номер телефона.

Специалист оказался очень несговорчивым. Никакого анонимного лечения. Битый час Вячеслав выпытывал у него сведения об эффективности тех или иных лекарств. Хорошо, что делал он это в ресторане, и за обедом время пролетело незаметно.

Оказалось, что без уколов не обойтись. Пришлось ехать в областную больницу за стеклянным шприцом. Со своим знакомым врачом они обошли полбольницы, прежде чем нашли раритет. Потом еще долго умасливали старшую сестру, хозяйку шприца.

В полночь Вячеслав, экипированный, как два дня назад, уже стоял перед "лифтом", но его притормозил Владимир, – Что это у тебя в кармане топорщится?

Врать не хотелось, и Югин рассказал о больной девочке. Столько оскорблений и брани от друзей Вячеслав не слышал давно. Примерно через полчаса друзья стали насильно раздевать Югина. Они решили, что за покупкой газеты пойдет Владимир. Ростом тот был чуть выше, зато худее.

Вячеслав попробовал уговорить друзей: – Я сам понимаю, что делаю глупость. Что в ближайший год от голода на той стороне умрут миллионы. Но я видел одну конкретную девочку, и чтобы спасти ее, от меня не требуется много усилий. Дайте мне рискнуть. Их дом расположен в стороне от центра. Я быстро вернусь.

– Дурак, – хором сказали его друзья и спустили стремянку.

Времени на препирательства было потеряно много, и Вячеслав торопился. Надо было успеть до половины седьмого, иначе Настя могла уйти на работу, а график работы Любы на заводе он не знал. Знакомая дорога показалась короткой. Югин успел вовремя, обе сестры были дома.

Сестры обрадовались его появлению, но как-то вяло. Настя ушла на работу, а Люба рассказала новости. Их было две, и обе плохие. У Любы по дороге на работу разболелась нога и она опоздала. Совсем чуть-чуть. Мастер и раньше был недоволен, Люба физически была слабее многих и быстро уставала. Вот он воспользовался формальным поводом и выгнал Любу с работы. Вторая новость касалась Шурочки. Вчера приходил врач, сказал, что девочке хуже. А то они сами не видят. Люба заревела.

Вячеслав дал ей выплакаться. Затем начал выспрашивать, умеет ли кто из знакомых делать уколы. Таких, кроме врача, не оказалось.

– Придется тебе, Люба, самой учиться. Дело нехитрое. Иголок я много принес. Возьмем одну и потренируемся на подушке.

Минут двадцать Люба колола подушку. Рука у нее была на удивление сильная. Получалось у нее хорошо. Вячеслав достал спирт, показал, как обрезать ампулы. Люба сделала первый укол. Постоянный стресс измучил молодую женщину. Люба была похожа на робота. Вячеслав втолковывал ей, когда и какие уколы делать, какие таблетки давать, как стерилизовать шприц, она кивала головой. Попросив не показывать лекарства врачу, Югин засобирался уходить.

– Вы, наверное, доктор. А в деревне живете, потому что скрываетесь, – сделала логические выводы Люба.

– Попробуйте, девочки, выжить. Пусть господь убережет вас в эти лихие годы, – попрощался Вячеслав. И как можно скорее пошел обратно. Ему еще нужно было купить газету.

Люба сидела за столом на кухне и нюхала сало. В этот раз странный старик принес много, килограмма четыре. Хватит на все лето. Еще старик оставил тридцать бумажных рублей, ее месячный заработок, но на них не купить и пяти килограмм муки. Одна надежда на Настины карточки. Очень хотелось отрезать тоненький кусочек сала, но было нельзя. Настя прибежит на обед после одиннадцати. Надо дождаться. И еще старик сказал поить Шурку молоком с медом. Наверное, контуженный на фронте.