– А почему же вы сразу это не вынули? Мало ли что?

– Забыл, говорю же. Но забыл потому, что это не было особенно важно. Поскольку нас ищут, то это значит, что мы пока что нужны живыми. В общем, вынул – и ладно! Забудь.

Я недовольно промолчал. Билл сел и потянулся за своим бокалом.

– Наверное, я сначала должен вам рассказать, где вы были, и что с вами происходило…

– Да, хорошо бы, – ответил Арон немного суховато.

– Вы находились в так называемом форте Рэйвен, принадлежащем ВМС США. Это что-то вроде хорошо известной в конспирологических кругах «Зоны 51» – продолжал Билл невозмутимо, – только Зона 51 – это ВВС, а форт Рэйвен – ВМФ.

– Вот это да! – вырвалось у Арона, – Иссахар, оказывается, прав был!

– Иссахар? – переспросил Билл.

– Да, он буквально за несколько часов до взрыва нам выдал, мол, мы, типа в месте, наподобие Зоны 51. А потом про каких-то инопланетян начал плести.

– Вот как? Значит, говоришь, Иссахар… Впрочем, это уже неважно… В общем так: вы были участниками очень секретного и очень рискованного эксперимента. Форт Рэйвен именно для этого и существует. Иногда там испытывают какую-то технику, в основном – сверхсекретные прототипы торпед и ракет, но в последнее время чаще проводятся разные эксперименты с измененным состоянием сознания, с пограничными состояниями психики и тому подобное. Все это очень рискованно, и отсюда – секретность, как я уже сказал. Надо сказать, режим был ужесточен в разы, после того, как по окончании серии экспериментов, один из участников начал давать интервью разным таблоидам, дескать, он – инопланетянин, который сбежал от военных, и что в «Зоне 51» – он решил, что был именно там – прячут его мертвых друзей. Его, понятное дело, изолировали, но… слухами земля полнится, как говорится. С чем был связан эксперимент, в котором принимали непосредственное участие вы? – Билл сделал глоток.

Арон тоже – поерзал и отпил из бокала.

– Все началось примерно семь лет назад. Исследовали так сказать пределы психических нагрузок для летчиков, а также пути выведения их из постсрессовых состояний. Идея была в том, что к одному прибору с одной, так сказать, стороны, подключали через энцефалографы здорового человека, а с другой – находящего в постстрессе. При этом прибор – назовем его для простоты трансмиттером – пытался принудительно синхронизировать волны мозга пострадавшего c волнами здорового. Сделать их так сказать когерентными. Поначалу речь шла об альфа и бета волнах, но потом экспериментировали и со многими другими, включая, скажем – гамма и тета. А тут как раз привезли пилота в состоянии комы после какой-то аварии. У него отсутствовали и альфа и гамма компоненты электрической активности мозга. Возникла идея попробовать подключить его через трансмиттер с другим испытуемым. Пилот скоро очнулся, но при этом возникла проблема: второй, который был здоровым – отключился. Хотя, потом и его довольно скоро привели в чувство. Проделав серию подобных экспериментов, команда отметила, что иногда, возникает явление так называемой резонансной синхронизации, когда несколько волн становятся когерентными. Но при этом, с вероятностью примерно один к ста, возникало также нечто еще более странное. Вместо впадения в ступор второй испытуемый просто пропадал!

– Как это? – не удержались мы оба.

– Ну, вот так… – продолжал Билл, – Просто исчезал из кресла. Как именно никто описать не смог. Все ведь обычно глядят в другую сторону: на приборы, на больного, еще куда-то. Впервые, когда это явление обнаружили, испытуемого так и не нашли, но он при этом какое-то время появлялся на камерах слежения. Когда же мы приходили к тому месту, то находили поблизости базового испытуемого, пациента, так сказать, ну, которого пытались корректировать после стресса. Однако по какой-то причине, в последующих группах этого уже не наблюдалось. Думаю, это как-то связано с тем, что мы сменили некоторые приборы, хотя… никто в этом так до конца и не разобрался.

– А исчезнувшие вернулись?

– Исчезло, вообще говоря, трое. Двое – вернулись. Третий, который был, собственно, первым – нет.

– И что они говорят? Где они были? – спросил я.

– Да ничего не говорят. Они вообще не считают, что куда-то исчезали. А когда их расспрашивали снова и снова, они решили, что их разыгрывают или же опять проводят какой-то тест. Но у меня такое ощущение, что подобные «ушельцы», если так можно выразиться, переходят в некие параллельные реальности. Причем в такие, где их нет. Понимаете? Либо, они перемещаются во времени. Причем, я думаю и это всего лишь – мое мнение, что уносит их в такие дальние времена, когда их влияние на наше настоящее будет самым незначительным. Вот вы видели когда-нибудь фильм о загадках истории, когда находят человеческие следы в окаменевшем иле, которому 50-70 миллионов лет? Вот я и подумал: вдруг это один из наших, так сказать, наследил? И, к слову, я полагаю, что из тех троих, о которых я говорил, двое, что вернулись – были в параллельных реальностях. А вот тот, что не вернулся – думаю, ушел куда-то в прошлое… и, увы – навсегда.

Билл помолчал и снова отпил из бокала.

– В общем, поначалу все шло неплохо, хоть и со странностями. Благодаря открывшимся методикам, люди выходили из тяжелых психических состояний гораздо быстрее, и последующая реабилитация была, как правило, очень успешной. Но вот в случае с летчиком майором Мантелом опять произошло нечто из ряда вон: и у него и у его «донора» вдруг появилась новая волна, которую раньше никто никогда прежде не наблюдал. Появилась она в районе Роландовой борозды18. Поэтому поначалу ее спутали с мю-волной. Но частота Мю-волны находится в пределах от восьми до тринадцати Герц и никогда не превышает по амплитуде пятьдесят микровольт. А вот частоты новой пси волны были определены на уровне десять-пятнадцать Герц, и их амплитуда в ряде случаев, как, например, и с майором Мантелом достигала ста пятидесяти микровольт. Более того, как потом выяснилось, если уж она появлялась, то никогда не опускалась по амплитуде ниже шестидесяти. В общем, налицо было серьезное открытие. Практически – сенсация, о которой было невозможно сообщить миру.