— Нет ничего проще. Сейчас вас проводят во внутренний дворик и тут же принесут кофе.

Мой телохранитель, о котором я совсем забыла, возник буквально из воздуха и молча проводил меня, куда ему было сказано. Внутренний дворик был скорее небольшим садом, где так же одуряюще, как и везде вечером, пахли южные цветы, на темном небе ярко сияли звезды, а где-то недалеко муэдзин с мечети призывал правоверных на вечерний намаз. Сказка! Вот жить бы так спокойненько, без всяких тайн, загадок и полицейских…

— Фэриде-ханум, — услышала я голос Исмаил-бея, — где вы тут скрываетесь?

— Я не скрываюсь. Просто захотелось кофе с сигаретой.

— Надеюсь, вам оказали любезный прием?

— Более чем. Как ваши успехи?

— Блистательно. Мне предложили помочь замять дело за бриллиант. Жаль, бриллиант фальшивый. Теперь следователь допрашивает его на предмет спекуляции поддельными драгоценностями, а ваш приятель уже в категорической форме потребовал консула и адвоката.

— Прямо сейчас?

— Вот именно. Только вряд ли раньше утра мы кого-нибудь сможем ему предоставить. Ночь он точно проведет в камере.

— Неужели его могут отпустить?

— Похоже, он так считает. И еще… он не знает, что вы здесь.

— Думаю, об этом ему все-таки нужно рассказать. Только не сегодня. А то получится слишком много острых ощущений.

— Даже больше, чем вы думаете. Когда бригада осматривала труп его дамы, заодно сделали обыск во всей квартире. Просто потому, что так положено. Как я и предполагал, пять оставшихся камней тоже нашли.

— Бриллиантов?

— Точнее, стразов. Законом не запрещено иметь в квартире хоть мешок таких камешков, но он-то считает их бриллиантами и рассчитывает продать. А это уже — афера с драгоценностями.

— Интересно, сколько он получит по совокупности?

— Не знаю, дорогая. Но приложу все усилия к тому, чтобы этот срок он отсидел в Турции, в анатолийской тюрьме. Есть у меня грустное подозрение, что в России он слишком быстро выйдет на свободу, а он этого не заслужил.

— В России, судя по всему, он сидеть в тюрьме вообще не будет. У него достаточно денег, чтобы организовать себе персональную амнистию.

— Скорее всего, так и будет. А сейчас поедем-ка домой. Очную ставку с киллером будут проводить только завтра, сейчас все уже порядком вымотаны.

— Я сейчас прекрасно отдохнула.