В общем, объявления на посадку я дожидалась в обществе банки с джин-тоником. Так ведь и алкоголичкой можно стать на раз-два-три. Ох, доберусь я до Олега, получит он от меня по полной программе. Фиг он ко мне теперь в гости попадет хоть под каким предлогом. Делать грязную работу нежными женскими ручками — фи! Пусть ищет себе другую дурочку или жену «на дело» посылает. Она у него все равно не работает, домохозяйка.

В этот момент зазвонил мой мобильник. Я уже открыла рот, чтобы выдать Олегу все сразу, но вовремя осеклась. Звонил Исмаил-бей.

— Не надо так нервничать, Фэриде-ханум. Все идет четко по плану. Через десять минут объявят посадку на самолет, спокойно заходите туда и идите к хвостовой части. Там уже ждет мой человек.

— Спасибо, Исмаил-бей, — от души поблагодарила я. — Поддержали, можно сказать, в трудную минуту. А то меня постоянные сюрпризы уже совсем из колеи выбили.

— Какие сюрпризы?

— Сегодня, когда я купалась, кто-то копался в моей сумке.

— Знаю, за этим человеком уже следят. Больше ничего интересного не произошло? Как встреча с администратором.

— По-моему, нормально. Обменялись сувенирами.

— Что значит обменялись?

Ответить я не успела, разговор резко оборвался. Так я и знала, батарейка разрядилась! Ведь хотела же на ночь поставить на подзарядку, забыла, растяпа. Ну, ладно, скоро, надеюсь, лично встретимся, недолго осталось.

Действительно, минут через пятнадцать объявили посадку на мой самолет. Я чинно проследовала мимо контролеров в трубу, соединявшую здание аэропорта непосредственно с лайнером, поздоровалась со стюардессой и, как мне и было велено, проследовала в хвост салона.

В то же мгновение из-за кресел появилась какая-то личность женского пола, тоже в форме стюардессы, и, сделав мне рукой знак подождать, отперла какую-то боковую дверь. К двери с наружной стороны была приставлена легкая алюминиевая лестница, по которой я и спустилась прямо к белоснежной «Ауди» с тонированными стеклами. Из машины вышел шофер, молча забрал у меня большую сумку и предупредительно распахнул правую заднюю дверцу. Я забралась в прохладное нутро машины и с облегчением закурила. Главная часть операции, кажется, прошла без сучка, без задоринки… тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

Рядом с шофером оказался тот самый неприметный человечек, который спас меня от таможенников. Как только машина покинула зону аэропорта, он обернулся ко мне и спросил на вполне приличном русском языке:

— Фэриде-ханум, что могло звенеть при таможенном контроле?

Я даже не сразу среагировала на свое новое имя, но потом подумала, что этот маскарад скорее всего для шофера, и ответила:

— Понятия не имею. Я ведь после этого сумку не открывала.

— Тогда позвольте мне…

Я с неохотой передала ему свою сумку, поскольку всегда считала, что рыться в дамских ридикюлях способны только ревнивые мужья, да карманники. Тот покопался какое-то время в недрах моей сумки и достал сувенир от администратора, о котором, точнее о которых (и администраторе, и его сувенире), я успела трижды забыть.

— Что это такое?

— Сувенир, — пожала я плечами. — Музыкальная шкатулка.