Ведь так оно обычно и бывает.

Ты попадаешь в жуткую пробку именно тогда, когда опаздываешь на важную встречу. Машина ломается, когда ты клятвенно пообещал жене встретить тещу в аэропорту. Ты обнаруживаешь дырку в носке только в тот момент, когда приходишь к кому-то в гости. Ты случайно натыкаешься на бывшую, когда она выходит из «бентли», а ты — из «Пятерочки». Или ты встречаешь некоторое количество Элрондов, а у тебя заняты обе руки.

Я осторожно поставил Беллу на ступеньку. Советовать ей бежать на улицу или вернуться на второй этаж и снова запереться в том же кабинете, было бессмысленно. Если здесь и сейчас я проиграю, ей все равно не спастись.

Я вытянул правую руку в сторону и ощутил в ней привычную тяжесть. Даже слишком привычную.

Скосив взгляд, я убедился, что не ошибся. Вслед за моей «ласточкой» моя новая бита изменилась до полной неузнаваемости. Или, в данном случае, до полной узнаваемости.

Теперь это была старая добрая Клавдия в самом инфернальном своем воплощении, с дымом, огнями и каббалистическими знаками.

Впрочем, может быть, то были руны. Не возьмусь судить, я не специалист.

— Подожди, — сказал один из паладинов.

Они стояли слишком близко друг к другу, оба носили глухие шлемы, так что понять, какой именно заговорил, не представлялось возможным.

Но это было и не важно. Все равно у них один голос на всех.

— Опять переговоры? — спросил я.

— Я взываю к твоему здравомыслию, — сказал он. — Мы все еще можем договориться.

— В моем мире попытки договориться о чем-то с Пожирателем Миров никогда не считались признаками здравомыслия, — заметил я.

— Я знал, что это ловушка, и принял меры, — сказал он. — Этим двоим сегодня меня не победить.

— На твоем месте я говорил бы то же самое, — согласился я.

— Но ты все еще можешь всех спасти, — сказал он.

— Ты все время говоришь одно и то же, — сказал я.

— А ты всегда отвечаешь одно и то же.

— Тогда к чему нам эти ритуалы? — спросил я. — Оставим брачные танцы, перейдем сразу к спариванию.

Паладины не двигались с места.