— Я считал, что приглашены только министры.

— Молчать, — оборвал его Белоу.

— Простите, что опоздал, — обратился я к Создателю. Он кивнул в ответ, и я встал рядом с остальными.

Сегодня он выглядел еще хуже, чем накануне.

— Положение крайне опасное, господа. Вы все, конечно, знаете о взрывах, изуродовавших этой ночью мой город.

Все кивнули.

— Мы имеем дело с заговором, — продолжал Белоу. — Я требую действий. Я хочу видеть головы заговорщиков не позднее завтрашнего утра, или все вы потеряете свои места самым неприятным образом. Всем понятно?

Все кивнули.

— Министр Гревс, — приказал Белоу, — выйдите вперед.

Тот выпрямился по-военному и шагнул вперед, отдавая Создателю честь.

Белоу открыл ящик стола и достал из него пистолет. Он нажал курок не целясь, но Гревс как подкошенный рухнул на ковер. Пуля превратила его лицо в месиво. Брызги крови испачкали мундиры стоявших рядом министров.

— Завтра будет следующий, — сказал Белоу, — и так до тех пор, пока все не уладится.

15; Я заметил, что под ногами нового министра изящных искусств натекает желтая лужица. Но и остальные не могли скрыть ужаса. Они кивали, поддакивали, клялись в верности государству и наконец замерли, уставившись на Белоу преданными глазами.

— Пошли вон, — заорал он на них и выстрелил в потолок. — Заберите с собой этот мешок навоза и киньте в канаву, — добавил он, указывая дулом на труп Гревса.

Никогда еще бюрократия Отличного Города не действовала так расторопно. Как только кабинет опустел, Белоу велел мне взять стул. Я поставил его подальше от луж на полу.

— Уже знаю о взрывах, Создатель, — начал я. — Кого вы подозреваете?

— Я не подозреваю, я знаю, Клэй, — отозвался он, запихивая пистолет в стол.

— Так кто же это сделал? — спросил я.

— Я, — сказал он. — Я всю ночь мучался головной болью. Говорю тебе, та дрянь, что завелась во мне от этого плода, обладает чем-то вроде разума. Она задумала уничтожить мой Город. Из окна моей спальни он виден почти до края. Я любовался им, и тут начался приступ. Мне вдруг представилось здание, любовно вымечтанное много лет назад, а боль вспыхнула такая, что пришлось закрыть глаза. И тогда я услышал взрыв. Открыв глаза, я увидел то самое здание, о котором думал, и над его руинами плясало пламя. Я уж не говорю о том, что сотворил с собственным домом. Мой личный лакей превратился в миллион кровавых брызг, рассеянных по бальному залу моего дворца.

— Но вас можно вылечить? — спросил я.